22 апреля традиционно начинается Всемирная неделя первичного иммунодефицита (ПИДС). Однако условия ее проведения в этом году кардинально изменились. Пандемия вносит драматические поправки в просветительскую программу вокруг проблематики ПИДС, которую традиционно в России в рамках недели инициирует фонд "Подсолнух". Как коронавирус влияет на людей с ослабленным иммунитетом (или его отсутствием) и можно ли применить что-то из научной экспертизы лечения ПИДС для борьбы с COVID-19? Об этом рассказал один из основоположников российской иммунологической школы Александр Григорьевич Румянцев, почетный член экспертного совета фонда "Подсолнух", академик РАН, доктор медицинских наук, президент ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева" Минздрава России. Беседовала Елена Зубова – специально для РИА Новости.
– Специалисты уже некоторое время разрабатывают способы "генной терапии" для лечения первичного иммунодефицита. Есть успехи. Можно ли использовать эту накопленную экспертизу, алгоритмы поиска для создания вакцины против COVID-19?
– Генная терапия представляет собой клиническую возможность ввести в организм человека или, точнее, в определенные клетки-мишени гены или генно-инженерные конструкции для замены или компенсации дефектных генов, определяющих развитие генетических и часто смертельных заболеваний. Наиболее эффективно генная терапия используется при первичном иммунодефиците (ПИДС). Трансплантация гемопоэтических стволовых клеток в известной мере тоже может быть отнесена к генной терапии, но в этом случае замещение проводится на клеточном уровне с использованием клеток донора.
В новом классификаторе болезней человека (МКБ-11) более 400 ПИДС, для каждого из которых разрабатываются методы генной или клеточной терапии. В этом смысле практика лечения первичного иммунодефицита является передовой и может быть использована для других генетических заболеваний. Интерес к СOVID-19 вызвал спекуляции с обсуждением возможности использовать наработки в области генной терапии ПИДС в профилактике и лечении инфекции. Думаю, что знания пригодятся для разработки вакцины, но действия – нет, так как ни одна из тысяч инфекций не требует генной терапии.
– Насколько вообще сейчас развита генная терапия?
– Генная терапия относится к классу персонифицированных лечебных технологий и никогда не будет массовой. Для каждого пациента, нуждающегося в генной терапии, нужно просчитать возможности для подготовки генно-инженерного продукта, подобрать носитель для гена, обеспечивающего его перенос в клетку и встраивание его в цепочки нуклеиновых кислот, и оценить риски отдаленных результатов. Именно поэтому генная терапия развивается в мире и в нашей стране как экспериментальное лечение ПИДС, когда все методы лечения исчерпаны.
– СOVID-19 действительно особенно опасен для пожилых людей? Почему?
– СOVID-19 привлек внимание всей мировой общественности в связи с неуправляемым распространением инфекции и осложнениями, приводящими к гибели больных, особенно старшего возраста. Именно этот опыт, приобретенный в течение последних четырех месяцев медиками разных стран, стал широко обсуждаться с точки зрения приобретенного иммунодефицита у пожилых, с попыткой использовать опыт лечения ПИДС у детей и взрослых, ставших жертвами пандемии. Думаю, что пока практика лечения вирусных инфекций не дает оснований для использования иммунозаместительной терапии у острых больных СOVID-19. У пожилых людей неблагоприятные исходы связаны с коморбидными заболеваниями (сахарный диабет, хроническая обструктивная болезнь легких, гастро-эзофагальная рефлексная болезнь, неуправляемая гипертония и т.д.) и нарушениями клеточной регуляции супрессоров, эффективно подавляющих избыточность иммунного воспаления у молодых.
– Как наличие ПИДС у человека влияет на его восприимчивость к вирусам гриппа, в частности к COVID-19?
– Вопрос о том, как будет протекать коронавирусная инфекция у пациентов с ПИДС, остается открытым. Думаю, что так же, как и до этого грипп и ОРВИ. Кстати, в детской популяции в структуре ОРВИ 10% составляет коронавирусная инфекция, правда, в отличие от COVID-19, вызываемая альфа-коронавирусами. Как известно, они протекают у больных ПИДС, в отличие от здоровых, вместо одной недели в течение двух и более недель и осложняются смешанной инфекцией. Именно поэтому у детей с ПИДС при затяжном течении ОРВИ показано назначение антибиотиков широкого спектра действия для контроля вторичной инфекции.
– Каково значение ранней диагностики ПИДС как фундамента для создания профилактической педиатрии и выявления потенциальных групп риска и возможности действовать более точечно в ситуации пандемии?
– Ранняя диагностика ПИДС стала возможной благодаря неонатальному скринингу на T- и В-клеточную лимфопению. Она проводится на основе тестов, разработанных в разных странах, в том числе в нашей стране. Дети, у которых выявлена лимфопения, подлежат диспансерному наблюдению в течение трех лет – это тот период, когда можно вовремя установить правильный диагноз и назначить лечение, чтобы минимизировать инвалидизацию в дальнейшем. Именно в этой группе находятся дети с тяжелыми и потенциально смертельными ПИДС, а также дети с другими генетическими заболеваниями, требующими уточняющей диагностики и организации лечения, включающими пожизненное назначение ВВИГ, ТГСК и генной терапии.
– Иммунитет – его сила или слабость – главный барьер для вирусных и инфекционных заболеваний? Что можно сейчас, в условиях пандемии, сделать для профилактики?
– Отношение к иммунитету в бытовом значении этого слова – утилитарное. Все понимают, что иммунитет – это защита от внешних и внутренних врагов. Поэтому стараются его повысить, улучшить или простимулировать. Это миф, повлиять на него невозможно! Иммунитет, в широком смысле слова, представляет собой систему клеточной регуляции многоклеточного организма человека и определяет его развитие, функционирование и старение (вплоть до смерти) в микро- и макроэкологическом пространстве, богатом бактериями, вирусами, грибами, археями, простейшими… Попытки вмешаться в регуляцию (вакцины против особо опасных инфекций, ТГСК, генная терапия; использование ингибиторов или регуляторов цитокинов, реализующих реакции аутовоспаления; технологии, использующие иммунные клетки против рака – CAR-T,CAR-NK и др.) – научно обоснованы. Все остальное – от лукавого, то есть от неправильных представлений людей об иммунитете.
– Можете развенчать самые популярные мифы, которые сейчас создаются вокруг COVID-19, его распространения и профилактики?
– Основываясь на опыте старых вирусных пандемий, наиболее эффективными методами борьбы с инфекцией являются противоэпидемические мероприятия, цель которых – прервать возможные контакты здоровых с заболевшими, избежать массового заболевания людей, которым не сможет помочь здравоохранение. COVID-19 у 40% зараженных никак себя не проявляет, у них не развивается заболевание, но они являются переносчиками вируса. То, что они инфицированы, возможно будет узнать через три-четыре недели по определению антител к бетакороновирусу. Другая группа инфицированных – примерно 40% заболевают с симптомами ОРВИ и, как правило, выздоравливают в течение двух недель.
И только 20% болеют тяжело, с признаками вирусной пневмонии, осложняющимися у лиц пожилого возраста развитием легочно-сердечной недостаточности на фоне выраженных воспалительных процессов. Именно этим пациентам нужна интенсивная терапия и реанимация. И именно этот факт – узкое место любой страны и любой системы здравоохранения. Если мы общими усилиями выполним противоэпидемические рекомендации правительства, нам удастся спасти наших сограждан старшего поколения. Другими словами, для нас грипп – пройденный этап, таким же будет и COVID-19.
Наша задача сейчас – осуществлять эпидемический контроль до создания и внедрения в практику универсальной вакцины против известных генотипов бетакоронавирусной инфекции.