С начала учебного года произошел ряд изменений в образовательных учреждениях. О том, когда ждать утверждения Федеральных государственных образовательных стандартов, как будет обстоять дела с безопасностью школ, а также запретят ли мобильники на занятиях, в интервью РИА Новости на полях Восточного экономического форума рассказал первый заместитель министра просвещения РФ Павел Зенькович. Беседовала Екатерина Каляпина.
— Первый вопрос связан с русским языком. Как сейчас происходит продвижение русского языка за рубежом?
— Что касается конкретики, то, конечно, задача продвижения русского языка — это общая задача, не только министерства просвещения, которое видит себя как некого координатора в соответствии с решением правительства. Мы здесь взаимодействуем с министерством иностранных дел, Россотрудничеством, министерством науки и высшего образования, министерством связи. Здесь мы видим несколько конкретных вещей, которые мы должны делать. В первую очередь — расширять ареал преподавания русского языка, повышать квалификацию тех учителей, педагогов, русистов, которые сейчас работают за рубежом, в том числе иностранных. Оказывать им методическую помощь, помогать учебниками.
В перспективе это и создание единой системы экзаменов по русскому языку по типу английского IELTS, о чем мы уже говорили. Для того, чтобы экзамен был единый, многоуровневый и позволял людям получать разрешение на работу — патент, вид на жительство, гражданство, учиться в российских высших учебных заведениях, что актуально для иностранных студентов.
У нас есть задачи, совместные, с министерством науки в рамках проекта "Образование" — удвоить количество иностранных студентов, учащихся в России. Это еще одно ключевое направление для нас.
Мы будем создавать в ближайшее время новые центры преподавания русского языка. Совместно с Россотрудничеством обеспечим повышение квалификации учителей русского языка. Работа делится на несколько направлений в связи с географической спецификой: наши ближайшие соседи и страны дальнего зарубежья. Здесь мы выступаем в роли координаторов и уже видим положительную динамику, но понимаем, что для достижения результата необходимо приложить максимум усилий.
— Несколько лет назад были отправлены российские учителя преподавать в Таджикистан, в каких еще странах планируется развивать такую практику?
— В этом году к проекту присоединилась Киргизия. У нас 17 учителей буквально на днях улетели в город Ош преподавать в школах. Мы получаем много положительных отзывов и уже прорабатываем с рядом стран возможность аналогичных программ, в частности, к нам обратились коллеги из Вьетнама.
Уверен, что программа будет расширена. Вместе с учителями русского языка в ней присутствуют и школьные учителя, которые преподают на русском языке другие предметы. Мнение таджикских коллег совпадает с нашим: дети стали лучше владеть русским языком, стали ближе к русской культуре, повышаются знания по математике, физике, химии, биологии.
— Недавно произошло ЧП под Хабаровском, где сгорел лагерь. Будут ужесточены правила по пожарной безопасности, а также правила включения летних лагерей в реестр?
— Сейчас в Государственной Думе прошел первое чтение закон, который как раз должен до конца сформировать систему введения региональных реестров. В принципе его положения уже фактически внедряются в работу регионов, проходят апробацию. Дальше это вопрос контроля, это вопрос ответственности должностных лиц и в первую очередь руководства лагерей.
Как показала хабаровская трагедия, а я сам выезжал на место, смотрел непосредственно, что произошло. Здесь оценку должны давать следственные органы, которые проводят расследование, конечно, на мой взгляд, то, что там произошло, это вопиющая безответственность руководства лагеря.
«
Обеспечение безопасности детского лагеря — комплексная задача, и мы выступаем координирующим звеном. Понятно, что в плане пожарной безопасности здесь исключительно прерогатива МЧС, и коллеги из МЧС на федеральном уровне все свои задачи понимают. Мы уже выпустили совместные рекомендации по пожарной безопасности для лагерей и будем просить коллег облекать это в формат обязательных требований. Но, конечно, мы не забываем о работе с субъектами, с региональными комиссиями, указываем на более четкий и, может быть, даже жесткий подход к показателям, которые им даются для включения какой-либо организации в реестр.
— МЧС как раз-таки предлагали обучать вожатых первой медицинской помощи, идет ли работа в этом направлении?
— Да, мы запустили проект подготовки вожатых и планируем его расширение. Он стартовал в 100 вузах — на базе педагогических факультетов были запущены так называемые вожатские модули для второго, третьего, четвертого курсов. Вы знаете, что у нас почти 100 тысяч вожатых работают летом. Больше половины из них — это студенты педвузов. Это очень хорошо, это та практика, которая позволяет и ребятам втягиваться в работу с детьми.
Конечно, вместе с коллегами из МЧС мы будем насыщать программы подготовки элементами поведения в чрезвычайных ситуациях.
То, что в Хабаровске были погибшие, — это большая трагедия. Но тот факт, что в пожаре такого масштаба в этих условиях удалось избежать бо́льших жертв, — пожар произошел ночью, когда все дети спали — это в первую очередь главная заслуга вожатых, которые сориентировались, предприняли все необходимые меры для того, чтобы эвакуировать детей. Сработали очень профессионально, и это все молодые ребята.
У нас, конечно, будет много поводов там разбираться и наказывать кого-то, но вот кто заслуживает высокой благодарности, это, конечно, вожатые, которые, рискуя жизнью, эффективно сработали. Вывели практически всех детей из лагеря, из палаток и таким образом спасли их жизни.
— Павел Станиславович, об этой трагедии заговорили накануне, в 15-летнюю годовщину теракта в Беслане. И уже почти год прошел после трагедии в Керчи. Как министерство сейчас увеличивает безопасность в школах?
— Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос обеспечения безопасности любого объекта, в том числе школьного, это вопрос комплексный. Здесь, конечно, без наших коллег из правоохранительных органов, специальных служб сложно что-либо сделать. Мы стараемся выполнять все рекомендации, потому что каждым вопросом должны заниматься профессионалы. Мы очень много сделали за эти годы по антитеррористической защищенности школ, были потрачены большие средства, и мы продолжаем усиливать эту работу, работая с субъектами, с муниципалитетами.
В том, что касается предотвращения трагедий, подобных Керчи, здесь одно из ключевых направлений для нас — развитие психологической службы. Есть конкретные задачи по увеличению числа психологов, по их переподготовке. Мы здесь взаимодействуем с Российской академией образования, с нашими научными коллективами. Задача непростая, очень многие годы этим никто не занимался, и сейчас нам приходится фактически формировать систему с нуля.
— Говоря о международном опыте: во Франции в прошлом году запретили мобильники, теперь у нас министерство просвещения рекомендовало регионам запретить мобильные в школах. Почему было принято такое решение?
— Мы не рекомендовали запретить мобильные в школах. Те рекомендации, которые были подписаны совместно министерством просвещения, Роспотребнадзором и Рособрнадзором заключается в том, чтобы рекомендовать регионам ограничить использование мобильных. На самом деле здесь мы опираемся на мнение родительской общественности. Мы понимаем, что в 21 веке гаджеты — это реальность, но мы не рады, что дети их открыто используют на уроках. Все-таки на уроке они должны слушать учителя и заниматься учебой. И как раз в этом направлении написаны рекомендации, они очень вдумчивые, они очень взвешенные.
«
Наша задача, в целом, состоит в том, чтобы, опираясь на международный опыт, все-таки не допустить негативного влияния гаджетов и излишнего времени нахождения в интернете на здоровье ребенка. Те исследования, которые есть в западных странах и в нашей науке, не дают нам уверенности в том, что чем большое количество времени, которое ребенок проводит в интернете и с гаджетами, не сказывается на его морально-психологическом состоянии. Поэтому наши приоритеты — это забота о здоровье детей, а также о качестве учебного процесса.
Как вы знаете, мы очень активно в рамках нацпроекта работаем над цифровым образованием. Мы считаем, что цифровые технологии должны помогать образованию, должны помогать учителям и детям лучше осваивать предметы, лучше ориентироваться в современных достижениях науки, выбирать индивидуальные траектории, помогать учителям повышать свою квалификацию. Но это должно быть все соразмерно с учебным процессом, Главное не мешать. Именно в этом духе выдержаны те рекомендации, ни в коем случае я бы не стал говорить, что министерство просвещения призывает запрещать. Мы призываем ограничивать для того, чтобы это не мешало процессу обучения, а самое главное, не вредило здоровью детей.
— А будет ли какой-то мониторинг?
— Конечно. Мы работаем с регионами и будем изучать ситуацию на местах. Но здесь мы очень надеемся на нашу науку, на психологов, на психологов-педагогов, потому что здесь должны быть произведены в первую очередь научные исследования. И, конечно, мы очень внимательно следим за зарубежным опытом, в том числе, наши французские коллеги тоже неспроста приняли такие меры, и не только они.
— Вопрос по поводу ФГОСов. Уже есть срок, когда будет утвержден окончательный вариант?
— На днях вывешена редакция ФГОС на regulation.gov.ru. Это результат титанической работы, которая была проделана разработчиками в начале года и в конце прошлого, потом по итогам общественного обсуждения, которое, вы знаете, состоялось в апреле, было больше ста тысяч просмотров, были тысячи рекомендаций. Они все обработаны в рамках специально созданной комиссии по поручению президента, куда вошли представители и высших учебных заведений, и педагогической науки, и школьные учителя — представители субъектов. Я очень надеюсь, что до конца года мы примем новые стандарты. Вопрос, когда они вступят, это отдельный вопрос, который мы будем активно обсуждать. Это постепенное внедрение, оно займет несколько лет, скорее всего, потому что под эти ФГОС нужно будет перерабатывать примерные образовательные программы, коих должно быть несколько, с учетом принципа обязательной вариативности.