Профессор НИУ ВШЭ Екатерина Рахилина провела в МИА "Россия сегодня" лекцию "Русский язык и новые технологии: корпуса и корпусная лингвистика", а затем в интервью корреспонденту РИА "Новости" Юлии Осиповой рассказала об изменчивости и консервативности русского языка.
- Екатерина Владимировна, Вы проводите исследования актуального состояния грамматической системы русского языка. Скажите, русский язык консервативен или он постоянно меняется?
— Как всякий естественный язык, русский язык постоянно меняется. Изменчивость – это главное свойство языковой системы.
- Он меняется в сторону упрощения?
— Язык устроен так, что об упрощении не может быть речи: лингвисты знают, что всякий естественный язык в любой период своего существования представляет собой очень сложную систему. В ней важно все: и система звуков, и грамматика, и порядок слов, и лексика, и интонация, и даже сопровождающая речь система жестикуляции. Если в одной части системы происходит упрощение, то в другой – усложнение.
- А какие новые языковые явления Вы фиксируете последнее время?
— Конечно, все обращают внимание на существенный приток новых слов, прежде всего из английского – но это очень поверхностное явление, оно практически не затрагивает языковую систему в целом: грамматика русского языка остается неизменной.
- Можете на конкретных примерах из Национального корпуса русского языка (НКРЯ) показать, как меняется значение слова, его грамматика?
— Значения слов меняются, и это процесс, который свойствен языку в любой период его истории. Эти эффекты легко наблюдать, прежде всего, на материале глаголов, у которых появляются новые метафоры, сдвигается значение, а с ним и меняется способ сочетания с соседними зависимыми существительными, который называется управлением.
Такая смена управления произошла, например, с глаголом грузить, который исходно сочетался с винительным падежом, как в известной фразе грузите апельсины бочками, и описывал перемещение объектов (в нашем случае – апельсинов) на транспортное средство (грузить бочки с апельсинами на корабль, на самолет, на и в машины, в вагоны и др.).
Вот характерный (корпусный, кстати) пример из фильма 60-х годов "Сегодня – новый аттракцион": Я их (тигров) сегодня же гружу на самолет и отправляю в Одессу сниматься.
Однако с недавнего времени в русском языке появилось другое употребление глагола грузить – оно описывает особый тип вмешательства одного человека в мир другого, который этим недоволен, потому что ему сообщают какую-то лишнюю отягощающую его информацию: "Не хочу ничего слышать, надоело! Не грузи меня своим героическим прошлым, ладно?". Ясно, что в этих употреблениях с глаголом грузить произошли существенные изменения, и в значении, и в сочетаемости: уже нет никаких транспортных средств, нет и груза, который перемещается.
Грузить по-прежнему управляет винительным падежом, но в винительном стоит имя лица (не грузи меня), а информация, которая оказывается в этом случае "ненужным грузом", вводится творительным падежом (грузить ненужным прошлым), а это не очень свойственно исходным употреблениям. Действительно, в корпусе встречаются исходные употребления такого рода – но с причастиями: груженые (а не грузить) сеном / углем / навозом / розами и проч.
Вот другие характерные примеры, в которых видно, что грамматические свойства грузить существенно изменились. Из корпуса разговорной речи: "Ой, только не надо грузить меня такими вопросами!".
- Похожие лексические изменения произошли и с глаголом "тормозить"?
— Да, обычно этим словом описывают замедление транспортного средства – машины тормозят. А кстати, раньше, в середине XIX века, когда еще никаких машин не было, как свидетельствует Национальный корпус русского языка, оно относилось к каретам, а также к их колесам: "Спуск в широкую зеленую долину был крут и косогорист; надобно было тормозить карету и спускаться осторожно; это замедление раздражало мою нетерпеливость <…> [С. Т. Аксаков. Детские годы Багрова-внука (1858)]". "Коляска остановилась, и, пока ямщик с слугою Заруцкого тормозили задние колеса, мы отправились потихоньку вперед [М. Н. Загоскин. Вечер на Хопре (1834)]".
Метафорически это слово означает замедление какой-то ситуации – если она прямо обозначена при тормозить существительным в винительном падеже: тормозить дело, развитие, успехи, разработки и проч. Такие употребления в большом числе встречались в XIX веке тоже.
Новое значение тормозить — непереходное, и описывает оно состояние человека, а не ситуации или движущегося транспорта. Правда, и оно связано со своего рода замедлением. Вот современный пример из блога – кому-то он покажется очень новым и недопустимо сленговым: "Что-то фотки не могу закачать. Торможу что-то сегодня".
А вот – его "предтеча", пример из известного романа шестидесятых годов Даниила Гранина: "Когда-то вы считали меня своим учителем, теперь я отсталый, торможу, избегаю, даю неверное направление… [Даниил Гранин. Иду на грозу (1962)]". Замечательно, что здесь глагол тормозить употреблен совершенно так же, как и в современном блоге.
Как видим, наш язык никогда не стоит на месте: он развивается сейчас, но так же менялся и раньше. Языковые инновации, которые нам сейчас кажутся шокирующими, происходили и в самые спокойные периоды его развития: какой-нибудь глагол схватить, обозначавший физическое действие (схватил за руку), приобретал новое, ментальное значение по тем же правилам (схватывал на лету), и в этом значении тогда же резко менял свою грамматику.
- Национальный корпус русского языка отслеживает наиболее частотные слова русского языка. Какие же это слова?
— Национальный корпус отслеживает не обязательно частотные слова – а любые. Другое дело, что частотные словари, ранжирующие слова по частотности их употребления, составляются на базе корпусов. Для русского языка последний по времени частотный словарь (под редакцией Ольги Ляшевской и Сергея Шарова) опирается на данные Национального корпуса русского языка.
Самые частотные слова – союзы (как и, но) и предлоги (в, на и под.), а из знаменательных – такие как год, люди, большой, новый – и конечно, глагол быть. Частотные слова как раз самые устойчивые: они практически не меняются. Вообще, язык гораздо более консервативен и устойчив, чем нам это кажется.
