Заведующая кафедрой журналистики и медиаобразования МГГУ им. М.А. Шолохова, президент Ассоциации специалистов медиаобразования Ирина Жилавская в интервью корреспонденту РИА Новости Юлии Осиповой рассказала о новых языковых явлениях в журналистике.
- Ирина Владимировна, как современные СМИ влияют на русский язык и на русскую речь?
— Язык всегда самым непосредственным образом связан со средствами массовой информации и связь эта взаимная. С одной стороны, СМИ в зависимости от своих коммерческих задач используют своеобразные языковые особенности контента, с другой стороны, аудитория как носитель языка формулирует запрос на качество речи. И в этом процессе, к сожалению, сегодня происходит эффект негативной селекции, чем ниже уровень потребностей аудитории, тем примитивнее язык СМИ и, наоборот, чем ниже качество контента, в том числе, и с точки зрения языка, тем непритязательнее аудитория, ее языковой вкус.
Такая ситуация возникает в силу того, что большинство современных СМИ представляют собой бизнес-структуры, цель которых – получение прибыли. И это вполне естественно для подобного рода системы. Заканчивается эпоха, когда средства массовой информации были институтами духовного производства, и это надо признать, если мы не хотим жить в мире иллюзий. Язык как инструмент создания информационного продукта, согласно всем законам маркетинга, должен соответствовать запросам потребителя. Вот он и соответствует.
- Какие новые языковые явления в журналистике Вы считаете позитивными, а какие – негативными?
— Современная журналистика с точки зрения языка сегодня испытывает мощное влияние интернет-технологий. Цифровизация контента приводит, во-первых, просто к замене текстового материала на аудиовизуальный. И даже модные сегодня лонгриды, как длинное чтение — это слияние различных форм подачи текста (фото, видео, инфографика). Аудитория из читателя стала потребителем, а он не хочет читать монотонные статьи. А во-вторых, высокая технологичность производства информации приводит к стандартизации текста, чрезмерной лаконичности, функциональности. Сегодня мы говорим о способности машин создавать текстовые сообщения, конструировать биржевые новости, сводки с полей, спортивных соревнований, информацию о погоде и т.д. Язык в этом случае выполняет чисто утилитарную роль.
В то же время, в журналистские тексты стали активно проникать элементы разговорной речи. И природа этого явления скорее не в пресловутой безграмотности журналистов, а в том, что сегодня медиасреда стала более демократичной, доступной всем. Авторы этой многонаселенной территории пишут, как слышат, они не ограничены регламентами, правилами и инструкциями, и их языковая культура существенно влияет на русский язык в целом.
- А с этим надо как-то бороться? Или данные процессы вполне естественны, а значит, и не безобразны?
— Полагаю, что искусственно выстраивать какие-то барьеры в естественной информационной среде всегда бесперспективно. Другое дело, понимать процессы, которые происходят, и учитывать эти изменения в своей работе. Например, у себя на кафедре журналистики и медиаобразования МПГУ мы принимаем практику студентов только в зарегистрированных СМИ, где хотя бы в какой-то степени сохраняются определенные требования к тексту. Если важен сам факт быстрого реагирования на события, то используем соцсети и блогосферу. Но безграмотная речь всегда подвергалась и подвергается правке.
- Вы были участницей лекции по русским фразеологизмам. Не кажется ли Вам, что журналисты их как-то недолюбливают?
- Что Вас лично раздражает в текстах печатных СМИ? Что Вы считаете совсем уж дурным тоном?
— На мой взгляд, самый страшный бич текстов печатных СМИ – это штампы и всякие банальности. Показателем того, что в тексте отсутствует какая-либо оригинальная идея, является то, что к нему невозможно придумать заголовок, пустой текст не рождает образного названия. По работам начинающих журналистов вижу, что даже какие-то свои языковые находки они прячут за газетными клише, от прекрасного русского языка почти ничего не остается.
Всегда удивляюсь, кто их этому учит? С изумлением наблюдаю, как скрипят молодые мозги при выполнении простого задания, в котором надо описать какого цвета, вкуса и запаха ваше любимое музыкальное или литературное произведение. Эта задачка многих ставит в тупик. И чем школьники старше, тем скрипа больше. Жуткая регламентация всего и вся практически убивает в школьнике творческое начало.
- В российских школах хорошо учат русскому языку? Абитуриенты приходят к Вам с крепкой базовой подготовкой? В чем вы фиксируете основные пробелы?
— В последние годы в вуз на факультет журналистики приходят абитуриенты с неплохим знанием орфографии, пунктуации, есть творческие сочинения без единой ошибки. ЕГЭ сделал свое дело. Но сегодня возникла другая проблема. Во время проверки работ мы фиксируем огромное количество стилистических ошибок. Отсутствует то, что мы называем языковым чутьем, чувством стиля. Тексты примитивные, невыразительные, заштампованные. Это, конечно, очень беспокоит.
- Как Вы полагаете, студенты филологи и журналисты стали более грамотными?
— Когда мы спрашиваем более или менее, надо уточнять, по сравнению с кем или с чем? С населением 1916 года? С победителями олимпиад по русскому языку? Со студентами времен перестройки? На мой взгляд, у современных студентов-журналистов появилось другое качество письма, которое соответствует сегодняшнему нестабильному времени. Среди них есть очень грамотные, кто берется за корректуру текстов для студенческих СМИ, есть, конечно, и те, кому писать противопоказано. Как, впрочем, и во все времена, есть пишущие, а есть говорящие студенты. Я бы не драматизировала ситуацию с русским языком, он великий и могучий и, по-моему, в адвокатах не нуждается.
