Единый госэкзамен и нарушения при его проведении часто становятся предметом бурных дискуссий в обществе. Насколько сегодняшние проблемы с подготовкой школьников связаны с ЕГЭ? Какие сложности существуют сегодня у системы среднего образования? На эти и другие вопросы корреспонденту РИА Новости Анне Курской ответил заведующий центром мониторинга и оценки качества образования Томского областного института повышения квалификации и переподготовки работников образования (ЦОКО ТОИПКРО) Борис Илюхин.
- Борис Валентинович, какие проблемы в сфере школьного образования, на Ваш взгляд, сегодня наиболее острые? Они действительно связаны с Единым госэкзаменом, как утверждают многие родители?
— Наше образование всегда привлекало внимание прессы, но почему-то в последнее время это внимание сконцентрировалось вокруг ЕГЭ. И, к сожалению, в основном только вокруг нарушений во время проведения экзамена. Может быть, если мы отменим Единый госэкзамен, то все сразу станет хорошо? Но, на мой взгляд, проблема не в ЕГЭ. Экзамен как градусник, который показывает температуру, только сигнализирует о недостатках всей системы образования в целом.
В этом году все пишут о высоком количестве «стобалльников», о том, что в интернете появлялись измерительные материалы или их имитации. Но мало кто обратил внимание на то, что неудовлетворительных оценок ЕГЭ по математике осталось практически столько же, сколько и в прошлом году, порядка 6-7 процентов. То есть каждый тринадцатый школьник не сдал ЕГЭ по математике с первого раза. Это достаточно тревожный симптом, с учетом того, что школы реагируют на вызов ЕГЭ. Получается, что выпускник, который учился 11 лет, готовился к экзамену, не смог решить пять элементарных задач, по сути, устных? Этот факт говорит о том, что в образовании не все так здорово, несмотря на все полезные национальные образовательные инициативы.
Итог международных исследований: школьное образование в РФ улучшается>>>
- В чем же здесь причина?
— Причин много. Сегодня физико-математический факультет среднего регионального педагогического вуза в состоянии набрать не 200 абитуриентов, как в советские времена, а около 40. Из них только 25 поступают на направление «педагогика», а 15 — на «информационные системы…». В то же время известно, что на 100 тысяч школьников необходимо около 1 300 учителей математики, физики, информатики. И если в год педвуз набирает 25 человек (предположим, что все они его закончат и пойдут работать в школу), то чтобы удовлетворить потребности школ, рабочий стаж среднестатистического математика должен быть 60 лет!
Если мы посмотрим на перечень вступительных испытаний, которые должен сдать будущий учитель физики, то увидим «русский язык», «математику» и… «обществознание». Думаете, министерство образования ошиблось? Отнюдь. Если ввести для абитуриентов обязательную физику, то можно никого не набрать. ЕГЭ по физике сегодня сдают меньше 25% выпускников школ страны, зато обществознание — практически 50%. А если посмотреть на структуру бюджетных мест, которые государство выделяет вузам, то обнаружим, что с физикой их более 70%, а с обществознанием — менее 15%. Государству не нужно столько гуманитариев, но школьники все равно выбирают обществознание.
У родителей и выпускников школ сложился устойчивый стереотип: самые успешные профессии – юристы и экономисты. В крайнем случае, нефтегазодобытчики. И тот факт, что сегодня наиболее востребованными стали инженерные профессии, постперестроечное общество воспринимает с большим трудом, ведь для успешной карьеры в 90-е годы (детство родителей нынешних школьников) образование было совершенно лишним. Далеко не все нынешние школьники понимают ценность образования в жизни. Это, на мой взгляд, одно из самых тяжелых последствий «лихих 90-х».
- Может быть, дело в неработающей системе профориентации?
— Да, можно признать, что у нас плохо поставлена профессиональная ориентация. К тому же введение ЕГЭ действительно несколько ослабило связи вузов со школами. Если раньше вузы организовывали подготовительные курсы, где занимались, в том числе, и профориентацией, то сейчас они организуют курсы подготовки к ЕГЭ – а какая разница, где готовиться, если единый экзамен для всех один?
Но проблема глубже, потому что профессиональная ориентация, в основном, всегда велась через кружки, через систему дополнительного образования, учебно-профессиональных комбинатов и т.д. Сколько сейчас ребят получают в школе дополнительное начальное профессиональное образование? Практически нисколько из-за увеличившегося объема школьной программы. Школьники готовятся к поступлению, только не очень понимают, кем будут. У нас высшее образование последнее время нужно людям не само по себе, а как отсрочка от армии, инструмент удовлетворения амбиций родителей (престижный вуз), необходимость получить диплом (тебя без диплома на работу не возьмут).
И это еще не все. Если мы посмотрим, куда трудоустраиваются выпускники гуманитарных специальностей классических университетов, то мы поймем, что они, в условиях увеличившегося финансирования школ, чаще становятся учителями, чем библиотекарями или научными работниками. Поэтому, если смотреть на средний возраст педагога, то картина будет относительно благопристойной. Но средний возраст учителей математики и физики при этом сегодня гораздо выше — 48 лет.
- Я слышала о том, что Вы изучали ситуацию с преподавателями математики и физики. Не могли бы Вы рассказать о том, что Вам известно?
— Уже несколько лет мы собираем информацию по нагрузке учителей физики и математики, их возрасту и стажу. Ситуация везде разная, но в городе среднестатистический учитель работает на 1,5 ставки минимум. Типичная картина – вполне благополучная гимназия, четверо учителей математики возраста 44 — 65 лет с нагрузкой по 30-32 часа в неделю (при норме 18), и один 34-х летний педагог с нагрузкой 8 часов. Вы думаете, он работает на полставки? Отнюдь. Это учитель физики, ведущий 24 часа физики в неделю. Когда эти педагоги готовятся к занятиям, проверяют тетради – после проведенных 7 уроков в день? Если кто-нибудь из них заболеет, заменить его будет попросту некем.
Если посмотреть результаты нашего исследования – те математики, у которых нагрузка меньше 10 часов в неделю, — в подавляющем большинстве завучи, директора этих школ, учителя, уже работающие на полную ставку по информатике или физике. Что касается возраста, то учителей математики и физики младше 30 лет около 10%, от 41 до 60 лет – около 65% (среди всех учителей этот процент чуть меньше 60). И, увы, за последний год процент «возрастных» педагогов чуть увеличился, молодых – уменьшился.
Стаж работы больше 16 лет сегодня у 75% математиков (среди всех учителей этот показатель составляет 70%). А учителей со стажем от 3 до 5 лет меньше 3%. И, что касается математиков, то и взять молодых специалистов особо не откуда. Выпускники классических университетов в основном идут в науку и на производство, про выпускников педагогических вузов мы уже говорили выше.
- Поможет ли решить кадровую проблему повышение зарплат учителям?
— Да, действительно, последние год-два зарплаты педагогов растут. Но ни для кого не секрет, что ставка учителя в провинциальной школе около 5-7 тысяч рулей, и чтобы получить 25 тысяч в месяц, надо не только работать на 1,5-2 ставки, но и брать классное руководство, оказывать дополнительные образовательные услуги, показывать «высокие результаты» — демонстрировать участие школьников в олимпиадах, конкурсах и т.д.
Есть проблемы и с престижем профессии школьного учителя. К сожалению, сегодня существует определенный диссонанс между обществом и педагогическим сообществом: учителя считают, что родители не занимаются детьми, а родители – иногда справедливо – что школы ничему не учат. До тех пор, пока и те, и другие не начнут взаимодействовать, ничего хорошего не произойдет. Мы, родители, хотим, чтобы наших детей учили лучшие учителя. Но спросите родителей, они хотели бы видеть своих детей учителями в школе? Тогда кто будет учить наших с вами детей через 5-7 лет?
Мы слишком сильно надеемся на государство, на правительство, которое всем поднимет зарплату, и в школы хлынет поток молодых специалистов, которые будут учить наших детей. Но профессиональное сообщество говорит о низком престиже профессии учителя, его пытаются восстановить путем повышения заработной платы, причем, к сожалению, зачастую за счет увеличения нагрузки.
Но до тех пор, пока мы будем пытаться решать эту проблему только финансовыми инструментами, вряд ли что-нибудь изменится. Да, в школу будут приходить больше людей, которые хотят зарабатывать деньги, но это не совсем то, что нужно. Профессия учителя считается во всем мире одной из самых престижных. Для того, чтобы вернуть ее престиж в России, необходимы реальные действия, необязательно финансовые. Например, в Чили результаты оценки знаний школьников страны ежегодно объявляет президент республики. Он показывает, насколько значимы результаты для страны, для власти. В Германии министра образования называют «министром будущего».
Проблема образования не решается отчетом о повышении зарплаты, необходим комплекс реальных, системных мер с точки зрения социального, пенсионного обеспечения, обеспечения жильем, соблюдения мер по максимальной нагрузке — учитель не должен работать больше определенного количества часов. За всем этим, как абсолютно справедливо говорят президент и премьер-министр, должен осуществляться жесткий контроль. Учитель должен превратиться из бесправного существа в центральную фигуру в системе образования. И общество должно его в этом поддержать.
