Не политика, а мировоззренческая разница разделила общество. И я говорю сейчас не о карьеристах, которые заботятся только о своей мошне, а о тех, кто искренне одобряет железный занавес для сирот.
Конфликт между противниками закона о запрете иностранного усыновления и его сторонниками перевел в реальную плоскость болтовню про семейную политику. По существу, впервые по-настоящему поставлен вопрос, причем ясно и без демагогии: что важнее – семья или государство, интересы отдельной личности или идеология?
Я опущу и не стану трогать болезненные советские стереотипы: страх перед иностранцами, боязнь всего незнакомого, клишированное сознание. Поговорим об аргументах, которые, по крайней мере, можно сформулировать.
Полный текст "закона Димы Яковлева" >>
Основные темы, которые поднимают противники иностранного усыновления – это торговля, коррупция и прочие правонарушения.
Разобраться с этим помогает простой здравый смысл.
Торговля детьми – это отвратительно. Давайте прекратим. Но почему вообще усыновляют за деньги? Не приходило в голову? Уберите финансовую составляющую, и сразу станет меньше злоупотреблений. Если они есть. Потому что мы только слышим возмущенные крики, и не разу не наблюдали, как провели расследование и открыли уголовное дело, например, за неправильную постановку диагноза ребенку с целью выдать его за инвалида.
Сегодня в России практически нет отрасли или формы деятельности, которая не обросла бы коррупционной составляющей. Никто же не предлагает в этой связи отменить вообще, например, медицинское обслуживание.
Понятно, что навести порядок и полноценно осуществлять контроль и над процессом усыновления и за судьбой ребенка, который обрел семью в другой стране, хлопотно. Требует работы, внимания и затрат. Куда проще отменить и все. А что там? Лес давно вырубили, что щепки-то беречь! Особое свойство советского зрения – не различать отдельной жизни за туманом демагогии и безделья.
— Чем ходить с плакатами, вы бы лучше занялись конкретной помощью сиротам! Типа: а ты сам кого-нибудь усыновил?
Это самый распространенный упрек, который бросают манифестантам. Упрек странный.
Во-первых, практически все, кто реально работает с детским сиротством, то есть как раз и занимается конкретной помощью, от, например, руководителя комитета по социальной политики Санкт-Петербурга, волонтеров из благотворительных организаций, педагогов, директоров детдомов и кончая родителями, которые уже имеют приемных детей в семье, именно все они высказались против нового закона.
Что мешает прислушаться к их квалифицированном у мнению? А это уже уникальное свойство слуха – не различать звуков, которые не совпадают с тем, которые уже произнес начальник.
Во-вторых, если меня не устраивает работа ЖКХ, это вовсе не значит, что я должна немедленно устраиваться на работу управдомом или замолчать на эту тему. Если меня не устраивает деятельность Думы, из этого вовсе не следует необходимость все бросить и идти немедленно баллотироваться в ЛДПР, например. Вполне достаточно, что я, как гражданин, высказываю свое мнение по любому вопросу, касающемуся жизни страны.
Без сомнения, иностранное усыновление не решает проблему брошенных детей. Должны справиться с этой бедой мы сами, не сваливая на плечи доброго дядюшки Сэма. И в общем, понятно, что и как надо делать в этом направлении.
В частности, я, например, большой сторонник православных приютов при монастырях, где ребятишки получают и внимание, и заботу, и воспитание.
Но пока мы доберемся хотя бы до заметной возможности решить судьбу сирот, нельзя отнимать у них ни одного шанса.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
