ВОРОНЕЖ, 10 дек — РИА Новости, Алексей Андреев. Мечта многих родителей детей с аутизмом — дать своим детям возможность жить в согласии с реальным миром, а не только в своем внутреннем, помочь своему ребенку социализироваться. Специалистам из воронежского центра реабилитации детей и подростков "Парус надежды" нередко это удается. За последние десять лет более 200 детей-аутистов из Воронежской области и других регионов России получили здесь уникальную комплексную помощь, а некоторые из них смогли пойти в обычную школу, где теперь учатся наравне с другими детьми.
Воронежский областной центр реабилитации детей и подростков с ограниченными возможностями "Парус надежды" работает с 1996 года. Задумывался он как центр помощи ребятам с детским церебральным параличом.
"Но у нас сразу возник вопрос: а что же делать с детьми с синдромом Дауна, с детьми с аутизмом? Мы берем всех", — рассказывает директор центра Ирина Петрова.
В 1996 году в "Парус надежды" пришли заниматься четыре ребенка с аутизмом. В следующем году — девять новых детей. С 2003 года, когда открылся второй корпус центра и у "Паруса надежды" появилась комплексная программа реабилитации детей-аутистов, консультации получили 300 детей и подростков из Воронежа, сел и городов области, других городов России. Только в прошлом году "Парус надежды" принял на реабилитацию 51 ребенка с аутизмом, в этом — еще 45.
"200 детей и подростков получили комплексную психолого-педагогическую помощь по программе медико-психолого-педагогического сопровождения детей с нарушениями психического развития и расстройствами аутистического спектра", — говорит специалист-психиатр Алексей Колосков.
Пройдя курс реабилитации в центре, дети в большинстве своем идут в коррекционные школы и интернаты. Пока только двадцать воспитанников "Паруса надежды" смогли пойти в обычные школы, но если бы не "Парус", в лучшем случае они могли бы рассчитывать на домашнее обучение.
"А есть еще и те, кто в три года были аутистами, в пять лет — полуаутистами, а в восемь — здоровыми детьми", — отмечает Колосков.
Занятия в "Парусе" для детей с аутизмом проходят два раза в неделю в течение двух месяцев. Затем перерыв на два месяца, и снова в "Парус". Педагогов на всех детей не хватает. Те же люди, которые занимаются с детками-аутистами, работают и с детьми с ДЦП, с детьми с синдромом Дауна. Реабилитация длится несколько лет. Как говорят родители, дети во время двухмесячного отдыха очень скучают по центру.
Глеб
Для ребенка с признаками аутизма реабилитация в "Парусе" начинается с сенсорной комнаты. Это небольшое помещение, где большие мягкие геометрические фигуры, которые дети собирают, используют как горку и катаются с них.
Звучит спокойная музыка, крутится под потолком блестящий шар, на потолке разноцветные кружочки — это тени от проектора. Дети туда заходят, словно в сказку попадают. Даже на взрослых она производит впечатление.
"Шестилетний Глеб — более контактный, чем другие дети-аутисты. Он может за руку взять и повести в сенсорную комнату", — рассказывает завотделением коррекции психических нарушений Надежда Петранина.
У Глеба — атипичный аутизм. До этого врачи ставили ему "задержка развития". Атипичный аутизм Глеба проявляется в его коммуникабельности — он более общителен, чем другие детки-аутисты.
"Нас никуда не брали. Из обычного садика мы ушли после трех посещений. На занятия в развивающем центре тоже не смогли ходить — Глеб ведь не говорит. В "Парус надежды" посоветовали прийти знакомые", — рассказывает мама Глеба Наталья.
Она вспоминает, что Глеб, когда в первый раз заходил в кабинеты на занятия, кричал. А сейчас, едва переступив порог корпуса, он катает цилиндр в лекотеке, потом ныряет в шариковый бассейн. Кажется, он может там провести весь день, но пора на занятия.
Малыш учит с педагогом буквы.
"У, у. Покажи улитку. Молодец", — говорит педагог и гладит Глеба по голове.
Глебу тяжело, он устал, но терпит.
За два года, которые Глеб занимается в центре, он научился говорить "мама", "папа".
Миша
"Наша роль — реабилитация. В нее входят социальная, педагогическая, медицинская работа", — говорит Петранина.
С аутичными детьми в центре работают три отделения: медицинское, психолого-педагогическое и отделение спортивной реабилитации. Занятия проводят психолог, психиатр, дефектолог, педагоги по музыке, гимнастике, трудотерапии, компьютеру.
Один педагог занимается с одним ребенком — практически все занятия индивидуальные. На трудотерапии или арттерапии могут сразу быть несколько деток.
Семилетний Миша научился сам выходить из одной компьютерной игры и запускать другую. У него здорово получается, и мальчик радуется, поднимая вверх руки и слегка потрясая ими.
"Сын запустил любимую игру, где машинки. Он и диски с играми может менять сам", — у мамы Миши, Ольги Самуйловой, тоже есть повод для радости.
Педагоги думают, что вот так, с помощью компьютера, этого малыша можно научить читать и писать — общаться с другими людьми.
А еще Миша очень любит музыкальную терапию и арттерапию.
Алина
Специалист-психиатр Алексей Колосков предположил, что в Воронежской области может быть до двух тысяч детей с аутистическим спектром расстройств.
"Парус Надежды" с его несколькими корпусами, новыми уютными гостиничными номерами и 100 работниками такое количество просто не потянет.
"В этом году у "Паруса" появилась дополнительная прилегающая территория площадью в тысячу квадратных метров, чтобы у детей было место для игр на воздухе и прогулок. Мы будем просить спонсоров и волонтеров привести ее в порядок", — говорит Ирина Петрова.
Трехлетняя Алина с тех пор, как переступила порог центра, ни разу не остановилась. В сенсорной комнате она катается на больших мягких кубиках, в игровой — зарывается в шариковый бассейн, опрокидывая по дороге огромного льва. Потом из бассейна летят шарики. Алина собирает их все до одного. Подбегает к маме Наде и ждет, переминаясь с ножки на ножку, когда мама даст ей хлеб.
Пока Алина жует, она не бегает. Самостоятельно девочка, по словам мамы, может есть только суп. Иногда котлету еще может съесть. Всем остальным нужно кормить. Из еды девочка предпочитает яблоки и хлеб.
"Дочке год уже был, когда мы обратили внимание, что она, кроме как на мультики, ни на что не реагирует. Думали — не слышит, но сурдолог сказала, что все нормально. По всем врачам пошли, в больницу ложились… И вот оказались здесь", — рассказывает Надежда.
У Алины расстройство аутистического спектра. Ей очень важен заведенный порядок вещей, который стороннему наблюдателю кажется нелогичным. Например, пятилетнему брату девочка не разрешает дома ходить без кепки. Когда Алина оказывается в гостях у бабушки, ей важно, чтобы бабушкины халат и кофта лежали на полу. Если что-то будет не так, Алина расстраивается и не может успокоиться до тех пор, пока брат не наденет кепку или вещи не окажутся на полу.
"Ночью Алина песни поет. Как только свет гаснет, начинает: "тя-тя-тя, ка-ка-ка, те-те-те". Днем не поет", — говорит мама Алины.
Когда она узнала, что у дочки аутизм, расстроилась. А потом привыкла.
"Я ее же никуда не дену", — рассуждает Надежда.
Мама Надя научилась радоваться общению с дочкой. Она смотрит на малышку, и у Нади какая-то радость на лице.
Дима
Пятилетний Дима занимается в "Парусе надежды" второй год. Ездит с мамой в центр из спального района на больших автобусах. Когда автобус останавливается в пробке, Дима хочет выйти. Если его пытаться остановить, начинает бунтовать.
"Диме было два с небольшим года, я лежала в больнице. Мальчик был месяц у бабушки. Я приехала, он меня не узнал, спрятался за бабушку. Ушел в свой мир", — рассказывает Галина,мама мальчика.
До этого врачи говорили, что у Димы задержка психического развития, не более. Когда ему исполнилось три года, врачи сказали, что у мальчика аутизм. Диму не взяли в детский сад для малышей с задержкой психического развития, и мама-медсестра была вынуждена уволиться с работы.
А ее малыш в сенсорной комнате "Паруса" забрался почти под самый потолок к крутящемуся зеркальному шару. На стене желто-красно-бело-синяя луна. От проектора на потолке кружатся разноцветные кружочки. Мальчик смотрит на них. Он как ребенок, попавший в сказку. Удивленные глаза стараются поймать каждый цветной кружочек. Рот чуть приоткрылся. И Дима не шевелится, словно боится спугнуть это чудо.
"Мы так и называем сенсорную комнату — "Волшебная комната". Ее любят все дети", — говорит Надежда Петранина.
Сперва Дима ходил только в сенсорную комнату. Потом, когда привык к центру, начались другие занятия. За год с небольшим в "Парусе" мальчик стал говорить слова.
"Он добрый. Если во дворе увидит, как родитель на ребенка голос повысил, бежит заступаться… Я надеюсь, что с помощью "Паруса надежды" его будет можно хотя бы социализировать, чтобы он мог обслужить себя. Даже если Дима не будет работать, чтобы он смог себе приготовить", — мечтает Галина.
Ее старшему сыну восемь. Он обычный ребенок.
"Я боюсь болеть. Боюсь умереть. Как мой ребенок будет без меня? Кому он нужен?" — волнуется Галина.
Повзрослевшие ребята с аутизмом, которые детьми занимались в "Парусе надежды", вынуждены сейчас сидеть по домам или продолжать проходить лечение в психиатрических учреждениях. Система помощи взрослым людям с аутизмом не выстроена. "Парус надежды" социализирует детей, дает им системную помощь: педагогическую, медицинскую, но только в детском возрасте. Это лишь одно звено в цепочке помощи, которая нужна аутистам. Многих других звеньев сейчас просто нет.
"Взрослый аутичный человек — где он может реализовать себя как личность? Кто его поддержит? У нас такие условия не созданы", — говорит Алексей Колосков.
Надежда
Весной губернатор Воронежской области Алексей Гордеев позвонил одной из основательниц фонда помощи детям с аутизмом, режиссеру и телеведущей Авдотье Смирновой и предложил реализовать на базе региона уникальный проект создания полного цикла работы с аутистами: от ранней диагностики до создания поселения для взрослых аутистов. По планам, претворение проекта в жизнь начнется уже в 2013 году, и для многих его реализация станет еще одним парусом надежды.
