МОСКВА, 30 ноя — РИА Новости.
Надежда Козырина каждый день принимает пациентов с ВИЧ-инфекцией. Некоторым из них после оглашения диагноза, подобного приговору, приходится вновь учиться жить. Надежда Владимировна — врач-инфекционист, научный сотрудник Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом.
Накануне Всемирного дня борьбы со СПИДом, который отмечается 1 декабря, врач рассказала о прогрессе в лечении ВИЧ-инфекции, страхах пациентов и мифах вокруг этого заболевания.
Пациенты и отношение к ним
Около 15 лет я сообщаю пациентам, что у них ВИЧ. Наблюдаю их и пытаюсь помочь. Мы стараемся, чтобы баррикад между врачом и пациентом в нашей сфере не было. Это, наверное, одна из немногих областей медицины, где барьеры планомерно рушатся. Мы хотим быть по одну сторону в силу своих возможностей, иначе у нас ничего не получится.
Среди наших пациентов есть те, кто постоянно меняет половых партнеров, не предохраняется при сексуальных контактах или употребляет инъекционные наркотики. Но и как врач, и как человек я не имею права осуждать людей, которые обращаются ко мне за помощью. Нас учат не проявлять эмоции.
Мы все обыватели, но лишь когда выходим за пределы клиники. А здесь у нас нет возможности и необходимости размышлять, тяжело ли это — сообщить человеку, что у него ВИЧ. Мы просто делаем свою работу. Да, здесь есть проявление личных чувств, но это другие чувства. Это не мое отношение к человеку или его поведению. Такого вообще не должно быть, иначе успешной консультации не получится никогда.
При этом среди пациентов встречаются люди, которые показывают пример настоящей стойкости в жизненных передрягах, желания изменить свою жизнь к лучшему. Это просто потрясает иногда.
Обследование и консультирование
Начинается все с того, что человек по тем или иным причинам приходит сдавать анализ крови на ВИЧ. Согласно закону, он должен пройти дотестовое консультирование, подписать информированное согласие. Смысл в том, чтобы он понял, для чего берут кровь. Получил информацию о способах передачи ВИЧ-инфекции. Узнал, есть ли именно в его жизни риск и как можно изменить свое поведение. В идеале все, кто сдает анализ на ВИЧ, должны проходить такое консультирование.
У врачей есть абсолютно четкие инструкции по консультированию пациентов. В них прописано все, вплоть до того, какие вопросы надо задавать и где в разговоре желательно сделать паузу. С одной стороны, это техника коммуникации. Но, с другой стороны, все равно вкладываешь душу и сопереживаешь.
Но мое поведение должно быть очень конструктивным. Нужно предоставить информацию о результате теста и обсудить с пациентом, что и как делать дальше. Если результат отрицательный, я должна обсудить с пациентом, как можно изменить поведение, чтобы не иметь риска заражения ВИЧ.
Основные меры профилактики заключаются в том, чтобы хранить верность одному половому партнеру, правильно использовать презерватив при каждом половом контакте и не употреблять инъекционных наркотиков, а если употребления нельзя избежать, то делать это стерильным шприцем.
Кстати, эпидемиологи отмечают, что в последнее время молодые женщины все чаще заражаются ВИЧ-инфекцией при половых контактах от своих постоянных партнеров, мужей. Ты можешь хранить верность, но как ведет себя партнер, нельзя гарантировать, поэтому нужно всегда использовать презерватив. Это не недоверие, это, скорее, забота.
Боль, которую не с чем сравнить
Диагноз сообщается четко, кратко. Мы никогда не делаем этого по телефону, чтобы предупредить разные драматичные реакции, сразу оказать помощь, если это необходимо.
Это тяжелейшее известие. Обычно у пациента очень острая реакция. На послетестовом консультировании, если получен положительный результат, человек воспринимает очень мало информации, ему нужно время, чтобы прийти в себя. И мы договариваемся о следующей встрече. Важно объяснить пациенту, что его хорошее здоровье в дальнейшем во многом зависит от того, насколько регулярно он будет посещать врача и сдавать специальные анализы, от своевременно начатого лечения ВИЧ-инфекции.
Если он будет наблюдаться у врача, лечиться, то сможет иметь семью и жить счастливо долгие годы в том случае, если все было сделано вовремя. А если после сообщения диагноза он пропал и никогда больше не переступал порога медицинских учреждений, очень высока вероятность, что он через несколько лет после этого все же попадет в стационар. Но уже с тяжелым заболеванием.
Нам, конечно, важно такую реакцию у пациента постараться предупредить. Этого нельзя сделать в первую очередь без доверия и коммуникации. Нужно также предоставить информацию о том, как течет ВИЧ-инфекция с лечением и без него, о том, как и где человек бесплатно может обследоваться и лечиться. Мы обсуждаем, как сделать так, чтобы его жизнь не отличалась от жизни людей, у которых нет ВИЧ-инфекции. Однако без доверия все это не имеет эффекта.
Школа новой жизни
Иногда человек начинает корить себя за то, что это случилось с ним. Он попадает в замкнутый круг, пытается выяснить, почему именно у него ВИЧ-инфекция. Он не может сделать следующий шаг, чтобы продолжать жить. Конечно, в такой ситуации трудно обойтись без помощи профессионального психолога или психотерапевта.
Я не эпидемиолог, а инфекционист. Хоть и расспрашиваю пациента, какие риски у него были, у меня нет цели выяснить, кто конкретно его заразил. Моя задача — идти дальше, моя задача — жизнь с ВИЧ. Пациент учится жить с ВИЧ, а я должна помочь ему идти по этому пути с наименьшими потерями.
Когда человек приходит из года в год к одному и тому же врачу, конечно, важно чтобы отношения между врачом и пациентом были доверительные. Для этого требуются усилия как со стороны врача, так и со стороны пациента. Это нужно и для лечения, так как информация о профессии, о том есть ли ночные смены, как питается пациент и где это делает, какую пищу предпочитает, помогает в подборе наилучшей схемы лечения. Партнерские отношения для всех более выгодны, чем опекающий подход.
Надежда на прогресс
Это непросто, когда люди уходят. Но очень поддерживает прогресс в области лечения ВИЧ-инфекции. Пациенты, которые вовремя начали терапию и продолжают лечиться, живут долго, а погибают в основном от причин, не связанных с ВИЧ.
Если вернуться на 15 лет назад, когда я только пришла работать, разница колоссальная. Сейчас абсолютно другое отношение к ВИЧ-инфекции и у пациентов, и у врачей-специалистов в этой области. Это жизнь со взглядом в будущее. Пятнадцать лет назад было два препарата, третий только появился. Сейчас у нас есть выбор лекарств, мы больше знаем о ВИЧ-инфекции. Прогресс грандиозен, и очень большую надежду вселяют его темпы.
Сейчас люди, которые инфицированы ВИЧ, стараются сохранить свое здоровье до того момента, как появятся кардинально новые способы лечения этого заболевания.
К сожалению, в обществе такого большого прогресса я не вижу. Во-первых, недоверие. Во-вторых, жуткая дискриминация людей, живущих с ВИЧ. Знаний очень мало. У людей масса мифов и предрассудков в области ВИЧ-инфекции. Одно СПИД-диссидентство (движение, которое отрицает общепринятую доказанность того, что вирус ВИЧ приводит к СПИДу — прим. ред.) чего стоит.
К сожалению, нет активной пропаганды ответственного сексуального поведения, в которое входит как воздержание и верность, так и постоянное и правильное использование презервативов. Все еще слышны лозунги типа «презервативы не защищают от ВИЧ». Хотя давно доказано, что защищают, если, конечно, использовать их постоянно и правильно. И все это на фоне очень тяжелой ситуации по ВИЧ в стране: более 700 тысяч человек инфицировано, число новых случаев ВИЧ-инфекции неуклонно растет на 10-12% в год. Сегодня знания о ВИЧ — это вопрос выживания каждого и всех в целом.
