Готов ли выпускник педвуза работать в школе? Как оценить хороший учитель или плохой? Почему нельзя оценивать качество работы педагога по результатам ЕГЭ учеников? Об этом и многом другом рассказал академик РАО, президент Евразийской ассоциации оценки качества образования Виктор Болотов.
- Виктор Александрович, наши школьники постоянно сдают какие-то экзамены – вступительные, промежуточные, выпускные. Скажите, а выпускников педвузов как-то "фильтруют" на входе в школу? Они готовы к работе учителя?
— В России у документа о послешкольнольном образовании два предназначения: с одной стороны диплом свидетельствует об окончании учебного заведения и допуске на более высокую ступень образования (аспирантуру в случае высшего образования), с другой стороны – дает пропуск на рынок труда. Кстати, в мире далеко не везде так: во Франции, например, ты можешь окончить Сорбонну, но работать в школе тебе не разрешат до тех пор, пока успешно не сдашь экзамен на профквалификацию.
Готов ли выпускник педвуза, получив диплом "два в одном", реально работать в школе? Практика показывает, что не очень. Его приходится "доводить до ума". Кстати, неслучайно многие директора школ, когда сравнивают выпускников педколледжей и вузов, говорят, что "к станку" – к работе в классе в начальной школе – лучше подготовлены выпускники именно колледжей.
В школьных стандартах прописано, что дети должны овладеть прекрасными метапредметными компетенциями — они должны приобрести навыки анализа и критического мышления, получить хорошие коммуникативные компетенции, научиться работать в кооперации. Но разве мы готовим к этому наших студентов педвузов? Как правило, нет. В вузах есть лекции, семинары и экзамены, где каждый сам за себя; и есть практика, во время которой, казалось бы, должна проводиться совместная работа, но по факту проводится она редко, и во многих педвузах практика до сих пор воспринимается как очень не обременительная нагрузка для преподавателей.
Выходит, что мы не готовим будущего учителя к тому, чего требуем от школьника. Но согласитесь, едва ли человек, который сам не владеет той или иной компетенцией, способен научить владеть ею кого-то другого.
- Какими конкретными компетенциями, на ваш взгляд, непременно должен владеть будущий педагог?
— Ответ на этот вопрос пытался найти Евгений Ямбург, который со своей командой разработал профстандарт педагога. На мой взгляд, коллеги перестарались, написали "хотелки". Они нарисовали портрет идеального, а не реального педагога; скорее даже не педагога, а портрет хорошей школы, в которой педагоги работают и с одаренными детьми, и с детьми с девиантным поведением, и с родителями.
Что мы проверяем у будущего учителя, когда выдаем ему диплом? Мы проверяем знание предметов – физики, математики, литературы, русского языка и др. Нужно? Бесспорно. Кроме того, во время защиты диплома мы проверяем, умеет ли он заниматься исследовательской работой, точнее сказать, квазиисследовательской работой, поскольку часто речь идет не о новом знании, а о некой компиляции уже известных знаний. Но проверяем ли мы его профессиональные компетенции — то, как он умеет работать с детьми? Нет! Считается, что он научился этому умению во время педпрактики.
Последнее время все чаще возникают разговоры о том, что надо вводить профессиональный экзамен для наших педагогов. Речь идет не о дополнительном тесте, а о более сложной оценочной деятельности, прототипы которой в России хорошо известны. Нечто подобное делается в бизнес-образовании: создаются кейсы, проверяющие владение теми или иными компетенциями. Вполне вероятно, что с одним кейсом смогут работать сразу два-три студента, а это уже групповая работа, о которой я говорил ранее.
- Как можно у каждого выпускника проверить все компетенции, которые прописаны в профстандарте?
— Все должно зависеть о того, к какому типу деятельности он готовится. Если он идет в элитную гимназию, надо проверять умеет ли он работать с одаренными и мотивированными детьми. Если он идет в школу в сложном микрорайоне, надо проверять умеет ли он проводить работу по предотвращению асоциального и девиантного поведения. В школе для детей с ОВЗ – требуются одни компетенции, в школе, где много мигрантов – другие, в сельской малокомплектной школе – третьи. Надо проверять именно то, что потребуется в зоне ближайшего профессионального будущего данного педагога.
- Не получится так, что подобные проверки загонят молодого педагога в рамки узкого профиля?
— У него может быть один диплом, но много дополнительных сертификатов, подтверждающих владение той или иной компетенцией. Это как мощный двигатель, к которому можно по мере необходимости добавлять разные агрегаты: если надо пахать, можно прицепить плуг, надо боронить – борону, надо сеять – сеялку, надо молотить — молотилку. Каждый раз учитель, овладевший новым уровнем компетенции, получает сертификат и соответствующее вознаграждение. Согласитесь, одно дело учить математике незрячих детей, и совсем другое – здоровых ребят.
- Предположим, педагог получил все эти компетенции. Как можно проверить качество его работы?
— О качестве работы учителя нужно судить только по добавленным знаниям: если по твоему предмету дети были на одном уровне, с тобой поработали, вышли на другой, значит ты хороший педагог. Для этого требуется независимая система оценки внутри школы: надо проводить мониторинги и срезы успеваемости, фиксировать прогресс и регресс.
Я категорический противник оценивания педагога старшей школы только по результатам ГИА и ЕГЭ. Конечно, экзамены дают определенную информацию, но всегда нужно учитывать социокультурный контекст, включая даже информацию о наличии у старшеклассника бабушки с высшим образованием. Если папа и мама академики, а ребенок сдал ЕГЭ на 80 баллов, надо разобраться, почему он так плохо сдал. А если ребенок из многодетной семьи, где его воспитывает одинокая мама, получил 50 баллов, то учителя такого ребенка можно и похвалить. Лобовые сравнения здесь неуместны.
- Но опять-таки мы говорим о проверке результативности учеников, а не самих учителей…
— Давайте спросим учителей, умеют ли они формировать у детей патриотизм. Конечно, они скажут, что умеют, запросто напишут замечательное эссе на эту тему. Но будут ли они это делать в школе? Учитель может знать, но не делать. Надо проверять деятельность педагога, а его деятельность заключается в детях, в их развитии.
Ясно, что торопиться здесь нельзя. Как только по результатам проверки будут приняты административные меры, как только мы начнем наказывать или поощрять учителей, тут же начнутся перегибы на местах. Это как в той старой байке, когда в одном из регионов обком КПСС потребовал учить детей без троек, и буквально за год в школе остались одни отличники и хорошисты. Кстати, если говорить про патриотизм, то надо оценивать не деятельность конкретного учителя или, упаси Боже, уровень развития патриотизма у конкретного ученика, а всю ситуацию школьной среды – создает ли она условия для формирования патриотического сознания у школьников. И неплохо было бы сначала договориться о том, что мы вкладываем в это понятие.
Главное – культура оценивания деятельности учителя. Шаги в данном направлении предпринимаются, но проблема основательно не проработана. Есть стимулирующие надбавки, но четко не прописано кому и за что их начислять. Например, в некоторых школах учителям доплачивают за участие детей во внешкольных мероприятиях — бывает, что детей пинками загоняют на эти мероприятия. В одном из регионов министр шутит, что бабушки боятся подходить к перекресткам – к ним тут же подбегают школьники, хватают на руки, перетаскивают на другую сторону улицы — лишь бы она подписала бумагу о том, что они помогли ей в сложной жизненной ситуации.
Учителя в школах уже начинают собирать то, что у детей в системе образования называется портфолио – от сертификатов о прохождении курсов повышения квалификации до дипломов участников разных мероприятий. Но изменилась ли от этого реальная деятельность учителя? Вопрос остается открытым. Да, мы постепенно уходим от знаниевой парадигмы, но к оценке реальной эффективности работы учителя мы еще не пришли. Эта ближайшая задача, которая стоит перед педагогической наукой и управленцами.
