Лиля с пятью детьми перешла границу Украины и России седьмого июня: ждать и бояться, когда в ее дом попадет снаряд, больше не смогла. За неполные два месяца жизни в другой стране, Лиля нашла работу и жилье. С продуктами, одеждой и первым взносом на дом помогли добровольцы, на остальное женщина пытается заработать сама.
Лиля
Лиля и Кристина выходят из подъезда типовой ростовской пятиэтажки. Жарко и, кажется, выгорели все цвета. Трава, стены здания, дорога, пыль, кошка, прячущаяся за виноградной лозой, — все одного цвета — солнца.
Кристина тонкая девочка, с доверчивой косичкой по спине, в этом году пойдет в седьмой класс. Лиля темноглазая, мать пятерых детей, беженка и жена ополченца.
Мы купили для них продукты. Весь багажник забит тушенкой, крупами, молоком и тем, что необходимо четверым Лилиным мальчишкам-погодкам и Кристине.
В Ростове-на-Дону они оказались в начале июня.
— Мы из города Первомайск Луганской области. Кристина, дочь от первого брака, гостила на каникулах у папы и бабушки в Луганске. Они попадали под воздушные тревоги. Мы ее чуть не….
Лиля смотрит на Кристину и замолкает.
Здесь мать с детьми живет у брата. Он забрал ее с границы, в лагере для беженцев остаться не разрешил — "что люди скажут". Принимать и просить гуманитарную помощь он тоже не позволяет. Когда детей стало нечем кормить, Лиля все равно обратилась за помощью в Донскую епархию. Так мы и познакомились, через отдел церковной благотворительности, который курирует основные потоки гуманитарной помощи, приходящей в Ростов от добровольцев.
Женщина по имени Вера долго искала в списках расселенных беженцев Лилин телефон.
— Они у нас одни такие сложные. Пятеро детей и мать. Им нужны продукты.
Двое мужчин, сидящие на скамейке у подъезда смотрят на гуманитарную помощь, Лилю, Кристину и нас. Один из них встает, забирает из багажника коробку и, не спрашивая какой этаж, заходит в подъезд. Где живут беженцы, знают все. Второй с хохотом кричит ему в спину номер своей квартиры.
Тихо, не разговаривая, заносим продукты в дом. Лиля очень переживает.
В гостиной на ковре сидят четверо мальчишек в трусах, играют. В квартире душно.
В соседней комнате еще двое детей, мальчик и девочка, дети брата. Из комнаты не выходят.
Под ногами, коротко перебирая лапами, мечется собака. Не может выбрать, как поступить, защищать квартиру или радоваться новым людям. Предпочитает второе и еще больше смешит пацанов.
— До последнего была надежда, что можно не уезжать. Но после бомбежки Луганска мы решились. Появился реальный страх. Бомбили парк, где с утра до вечера гуляют мамы с детьми, — вспоминает Лиля.
Она разливает кипяток по чашкам, достает упаковку чая.
— Никите сейчас семь лет, если рядом салют, он говорит: "Мам, мы с войны на войну приехали", — рассказывает Лиля. — Самолеты летали над нами раз-два в неделю. Подвала или погреба у нас не было, поэтому к небольшой нише в стене комнаты мы ставили шкаф, в нем и прятались.
Никита забегает на кухню, выразительно смотрит на конфеты, но видит, что мама занята, и уходит. В этом году мальчик должен идти в первый класс. Видимо, уже российской школы. Все вещи, которые мама покупала на сэкономленные "детские", остались на Украине.
— Сегодня смотрели дом, который предложили добровольцы. Там нет ни воды, ни газа, свет провели, но он периодически пропадает. Стены из камня, обиты досками. Выхода нет, если придется, то поедем туда. Но там, даже далеко от дома, нет школы. Ждем чуда, скажем так, — говорит Лиля.
Чай не остывает. Мальчишки по очереди заглядывают на кухню, демонстрируя обветренные лица и плечи.
— Женщин много в ополчении. Особенно тех, у кого взрослые дети и внуки, говорят, что свое отжили, и терять нечего. А у меня пятеро. Надеюсь, мы найдем свое место в России.
…Дом Лиле все-таки предложат, за небольшие для Ростовской области 600 тысяч рублей. 50 тысяч внесут добровольцы, и Лиля вместе с детьми сможет въехать в "свое" жилье. До октября этого года ей нужно погасить всю сумму. Лиля пошла работать на поля, заработанных денег хватает только на продукты.
Помочь Лиле и ее детям можно, перечислив деньги на карту Сбербанка 63900252 9014916036
Люди поймут, что есть Россия
В многолюдном Ростове, с его неуклюжими историческими зданиями, узкими прокаленными улицами, дорогими машинами и красивыми людьми, атмосферой и воздухом курортного города, беженцам помогают многие. В процесс взаимовыручки включены все благотворительные фонды и люди, не имеющие к добровольчеству никакого отношения. Здесь случился синдром Крымска. Увезти беженцев от границы, разместить, устроить на работу, прикрепить к лечебному учреждению, помочь с оформлением документов, купить продукты — люди договариваются, находятся, координируют друг друга в основном через социальные сети.
Штаб помощи беженцам при отделе церковной благотворительности и социального служения Донской епархии курирует семьи, расселенные у родственников или добровольцев, принимает, сортирует и распределяет гуманитарную помощь со всей страны, помогает найти принимающую семью, купить билеты до нужного города.
На складе, который открыли сотрудники штаба в помещении бывшего магазина, работают все желающие. Иногда и сами беженцы.
Помогают всем, не обращая внимания на вероисповедание.
— Наша задача помочь человеку, который попал в тяжелую историю. Неважно, какой он веры и национальности. Мы видели столько разлученных семей, женщин, чьих сыновей-подростков не пропустили через границу, столько боли. Здесь важен человек, важна возможность его поддержать.
У Веры постоянно звонит телефон. Срочных вопросов много, за день батарейка в аппарате садится несколько раз.
Сейчас нужно помочь семье беженцев добраться до вокзала.
В Вериной небольшой иномарке за время поездок на границу стерлись колодки, в сервис заехать некогда. Домой приходит уже за полночь. Как и все сотрудники штаба.
— Человек постепенно поймет, что есть Россия. Что есть люди, которые здесь живут.
Беженцы, женщина с двумя детьми, сегодня пересекли границу и едут к принимающей семье в Новороссийск. Несколько сумок, усталость и надежда — вот и весь багаж. Семью будут курировать, пока они не устроятся в России или не решат вернуться домой.
Старшая девочка Женя оказывается в нашей машине.
— Жень, как настроение?
— Пойдет.
Отворачивается и смотрит в окно.
— А нормальных лестниц у вас нет?— говорит Галина и опасливо смотрит на движущиеся ступени под ногами.
…Поезд трогается. У Веры снова звонит телефон.
