Сироты, попадающие в стационар, как и любые дети, нуждаются в постоянной заботе взрослого человека. Есть люди, которые сделали уход за такими детьми своей профессией. Галина, няня находящихся на лечении подопечных благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам", рассказала, какими качествами должен обладать такой человек, кто оплачивает его работу и с какими трудностями он может столкнуться. Специально для проекта "Жизнь без преград" с няней беседовала волонтер фонда Светлана Фролова.
- Галина, почему сиротам, проходящим лечение, нужна именно няня?
- Должны быть люди, которые могут посвятить все свое время тому, чтобы ухаживать за этими детьми в больнице. Особенно после операции или во время прохождения терапии. Медицинский персонал этого делать не успевает, он занимается лечением десятков детей в отделении. Сотрудники детских домов не могут оставить ребят, живущих в интернатах. Есть еще волонтеры, они посещают детей в детских домах и больницах, привозят им подарки, играют с ними, показывают спектакли и делают еще много нужного, но никто из них физически не может постоянно находиться с ребенком, проходящим стационарное лечение.
Няня "лежит" в больнице с воспитанником детдома или дома ребенка. Она следит за тем, чтобы строго соблюдались назначения врача, наблюдает за состоянием подопечного, физическим и моральным. В случае ухудшения здоровья она вызывает кого-то из медперсонала, если же проблема в душевном состоянии — справляется сама. Это тяжелая работа, часто круглосуточная, требующая постоянной готовности и мобилизации не только физических, но и душевных сил. Работу няни оплачивают благотворительные фонды.
- Вы давно работаете няней с детьми, проходящими госпитализацию?
- Скоро будет два года.
- А чем занимались до этого?
- Раньше я работала в школе, была заместителем директора по воспитательной работе.
- Нужно ли специальное образование, подготовка, чтобы заниматься этим, или тут требуется что-то другое, какие-то особые качества?
- Подготовка, конечно, очень желательна. Во-первых, личный опыт воспитания детей пригодится, у меня дочка уже взрослая, и, во-вторых, знание детской психологии, чтобы правильно действовать в различных ситуациях.
- С кем сложнее работать — с теми детьми, кто постарше и имеет свои вкусы и привычки, или с малышами, которые часто не любят долго находиться на одном месте, не хотят принимать лекарства, проходить процедуры?
- Мне сложно сказать, с какими детьми труднее или легче, мне комфортно общаться с детьми любого возраста, но, без сомнения, к каждому ребенку нужен свой подход. Каждый ребенок хочет, чтобы ему уделяли внимание, чтобы он мог чувствовать себя защищенным вне зависимости от возраста. Он чувствует себя уязвимым, попадая в непривычную обстановку. Даже вроде бы взрослые дети, подростки нуждаются в помощи.
- Кстати, по поводу детей постарше. Бытует мнение, что малышу няня нужна, это понятно, а вот подростку можно было бы и самому обойтись. Расскажите, пожалуйста, в чем особенности работы няни со взрослыми детьми?
- Во-первых, взрослый ребенок, в отличие от малыша, осознает, что с ним происходит, и часто его это пугает. Он понимает, что находится в больнице, что ему будут делать операцию или какие-то болезненные процедуры, поэтому очень важно, чтобы подросток чувствовал психологическую поддержку взрослого человека, видел, что он кому-то нужен, что о нем заботятся. Не говоря уже о том, что нужен взрослый, контролирующий своевременность выполнения назначений врача, следящий за состоянием ребенка в послеоперационный и восстановительный период. От этого зависит успех лечения.
Нужно регулярно измерять температуру, проводить другие контрольные измерения, на которые у медицинского персонала нет времени, а сам ребенок этого делать не может, даже если он уже не маленький. Есть еще один момент: в такие периоды взрослый постоянно должен быть рядом, чтобы наблюдать за состоянием ребенка, и, если что-то пойдет не так, быстро позвать врача или медсестру. Сам ребенок может постесняться сказать об ухудшении или скрыть его, чтобы избежать болезненного укола.
Кроме того, дети, которые часто лежат в больницах, здесь же и учатся. За их успеваемостью тоже нужно следить, помогать в подготовке к занятиям. Даже если нет никаких мероприятий, мы все равно занимаемся чем-то полезным, чтобы ни один день не был бесцельно прожит. Да и время проходит быстрее, если ребенок чем-то занят помимо уколов и обеда.
- Как долго вы обычно работаете с одним ребенком?
- Бывает по-разному. Если это длительная госпитализация, на несколько месяцев, тогда мы меняемся, потому что не каждая няня может, например, три месяца неотлучно находиться в больнице.
- Вы находитесь здесь круглосуточно?
- Да, мы и ночуем здесь.
- А создаются ли какие-то условия для ночлега сопровождающего?
- В основном, да. Если же нет — фонд предоставляет нам раскладушки. Но сотрудники больниц всегда идут нам навстречу и стараются чем-то помочь. Не было ни одного случая, чтобы бытовые проблемы оказывались неразрешимыми.
- Дети привязываются к вам, и вы, наверное, привязываетесь к ним. Поддерживаете ли связь с бывшими подопечными, следите ли за их судьбой, или просто начинаете работать с новым ребенком, стараясь сосредоточиться только на нем?
- Скажу, как у меня. Я всех детей, конечно, очень хорошо помню, и не только поименно. Я слежу за тем, как они потом развиваются. Про маленьких детей узнаю через кураторов, или читаю на форуме, если какое-то движение происходит в лучшую сторону. Если ребенок попадает в семью, мы созваниваемся с приемными родителями. С детьми постарше общаемся. Но страха, что я привыкну к ребенку, у меня нет. У меня такая позиция: я не знаю, что было с ребенком до нашей с ним встречи, и не знаю, что будет дальше, жизнь длинная. Но то время, что я с ним нахожусь, я должна сделать для него максимум — все, что могу.
- Может быть, кто-то из детей вам особенно запомнился?
- Каждый ребенок запомнился чем-то своим. Не могу сказать, что кто-то больше, кто-то меньше. Не только я что-то даю детям, но и они мне что-то дают, какой-то опыт. Я получаю от них очень многое. Например, научилась по-другому относиться к происходящему в жизни. Раньше было как, смотришь по телевизору, что где-то есть онкобольные, есть дети-инвалиды, но все это совсем в другой жизни. А сейчас я это вижу, вижу каждый день, теперь это для меня реальность. Я вижу, как дети с этим живут, как они это преодолевают, и вижу, какая помощь идет со стороны многих людей. Что они не оставлены один на один со своей бедой. Нет такого, чтобы я видела ребенка, и меня охватывала бы жалость к нему до слез. У меня такая установка: я знаю, что все будет хорошо, просто этот момент нужно как-то пережить, нужно сейчас помочь, и дальше будет лучше. У меня позитивный настрой.
- Скажите, что послужило причиной тому, что вы сменили род деятельности и взялись за эту работу?
- Конечно, были причины. Я работала в школе, и моя подруга начала работать няней. Она рассказывала мне о своей работе, о детках, и в какой-то момент я почувствовала, что тоже должна этим заниматься. Кроме того, у меня были и личные причины.
Когда мне было девять лет, умерла мама, и меня воспитывала тетя, которую я очень любила. Я очень тяжело переживала ее потерю. Много думала о ней, о том, что у нее была очень нелегкая жизнь, но несмотря на все она не оставила меня, не отдала в детский дом, а взяла в свою семью и смогла заменить мне маму. И я задумалась, откуда она брала на это силы?
Последние два года она работала ночной нянечкой в детском саду. Я часто заходила к ней на работу, она мне что-то рассказывала о детках, и я поняла, что общение с маленькими детьми дает ей эту силу. Тогда я решила, что мне тоже нужно такое общение, нужно окунуться в эту атмосферу, это то, что я должна сейчас сделать, и я пришла на эту работу. И действительно, я многое приобрела и стала по-другому к жизни вообще относиться.
- Вы сейчас работаете с Игорем, которому сделали сложнейшую операцию на сердце. На форуме фонда публиковался отчет о подготовке к операции, там была информация, что она откладывалась…
- Да, пришлось ждать, и это тоже было нелегко, потому что Игорю 14 лет, он хорошо понимал, что происходит, и очень переживал. Нужно было его как-то отвлечь. Мы с ним правила дорожного движения изучали, рисовали. Он писал трафаретными буквами разные слова: свое имя, слово "мама", предполагаемую дату операции. Было видно, что все его мысли заняты этим. Мы вместе сделали картинку, я нарисовала домик, дорогу, деревья какие-то, а он написал название: "Дорога к дому". В итоге все прошло удачно, и сейчас у нас все хорошо.
- Еще на форуме было написано, что Вы готовите ему домашнюю еду. Это так?
- Да, а сейчас он мечтательно так говорит: "Мороженого хочется", а я отвечаю: "Давай, сейчас в магазин сбегаю, принесу". Как раз из магазина вернулась.
- Случалось ли вам несколько раз работать с одним и тем же ребенком?
- Нет, но с одной девочкой, Полиной, я была очень долго, пять месяцев. Потом Полину удочерила американская семья. Я почти постоянно находилась с ней, но иногда уезжала на две недели и объясняла ей, что у меня, например, болеет киска, нужно ей лапку полечить. Она с пониманием к этому относилась. Потом я возвращалась, показывала ей видео. Помню, на одной из видеозаписей мы ели блинчики. Я у Полины спрашиваю: "Ты любишь блинчики?". Она отвечает, что не знает, потому что не пробовала. Тогда я стала печь блины, Полине они очень понравились.
У нас с ней большая дружба была. А сейчас ее удочерили, и я очень этому рада. Я вообще всегда радуюсь, когда дети попадают в семью, и уже больше половины из тех, с кем я работала, живут в семьях.
Работая в фонде, я встретила много людей, которым небезразлична судьба детей. Волонтеры, у которых есть свои дети и жизненные проблемы, тратят свое время, приезжают в больницы, чтобы помочь ребятам. Это очень многого стоит, очень. И вижу очень хорошее отношение к нашим детям со стороны врачей, медсестер и других пациентов. Я это заметила, и уверена, что доброта спасет мир. И любовь.
