Пациента с запущенной стадией онкологического заболевания спасти крайне тяжело. При этом рак, выявленный на начальной стадии, врачи излечивают в 95% случаев. О проблемах своевременной диагностики рака и о современных подходах к его лечению рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ирине Зубковой главный врач Нижегородского областного онкологического диспансера, главный онколог Нижегородской области Виталий Терехов.
- Виталий Михайлович, раньше говорили, что рак — чума двадцатого века. Изменилось ли положение в веке двадцать первом?
— Оно еще в двадцатом изменилось. Сегодня рак — это далеко не приговор, по крайней мере, по большинству локализаций. Значительная часть наших больных трудоспособного возраста после лечения возвращается к прежней работе, находится под диспансерным наблюдением и продолжает жить в прежнем режиме. Именно этого позволяют достичь новые медицинские технологии, и именно на это направлены все наши усилия, наша работа, наша жизнь в профессии.
- Что дает вам такую уверенность, что изменилось?
— Уже давно появились возможности для ранней диагностики. Если человек подозревает злокачественное новообразование, он идет сначала в первичный онкологический кабинет или в специализированную поликлинику, там проводятся обследования по единым стандартам. Если необходима квалифицированная специализированная помощь, то его направляют в одно из отделений диспансера.
- И человеку не приходится ждать очереди, выделения квоты?
— Нет. У нас хватает радиологических «коек». Правда, число онкологических надо увеличивать. Заболеваемость раком растет год от года, а имеющиеся сейчас стационары и поликлиники были созданы в те времена, когда ее уровень был далек от нынешнего. По программе модернизации здравоохранения мы получаем новую аппаратуру — лампы, столы для операционных, наркозные аппараты экспертного класса и многое другое, в частности для реанимации и диагностической службы. Очень важно модернизировать радиологическое оборудование: многие из имевшихся аппаратов были 1969-го, 1970 года производства. Сейчас есть линейные ускорители с функцией «кибер-нож» для направленного облучения. Они позволяют локально воздействовать на опухоль без повреждения окружающих тканей.
Одно из последних направлений — фотодинамическая терапия. Она во многих случаях, прежде всего при раке кожи, даже позволяет избежать операции. В опухоль вводится фотосенсибилизирующий препарат, а потом на него воздействуем определенным спектром света.
- Прежде чем заболевание лечить, его нужно выявить?
— Естественно, главная задача — это ранняя диагностика. В большинстве европейских стран в стандарт обследования онкологических пациентов уже входит позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ-диагностика), но мы пока что только начинаем работать с ней. Современное оборудование — радиоизотопная лаборатория, или гамма-камера, позволяет не только обнаружить новообразование (или, как говорят онкологи, «плюс ткань»), но и понять, доброкачественная это опухоль или нет. Человеку вводится радиоизотоп, он накапливается в пораженном органе, и потом это поражение и его характер можно обнаружить сканером. Прежде всего эта диагностика нам нужна для выявления метастатических поражений, особенно костных.
- Легко ли попасть на прием к онкологу? Ведь не в каждой поликлинике есть такие специалисты.
— Не в каждой, но в большинстве, так что первичные онкологические консультации людям вполне доступны. Сейчас по программе модернизации здравоохранения вводится работа информационных систем: в частности, электронная запись на прием. У пациентов появится возможность получить даже из дома онлайн-консультацию, записаться к врачу на определенный день и время. Доктор на приеме уже будет знать, что у него сегодня будут пациенты с таким-то спектром проблем — это высвечивается у него на мониторе.
Можно прийти и непосредственно в диспансер, но тогда надо предварительно взять направление по месту жительства или наблюдения, ведь есть вопросы, которые можно решить на поликлиническом уровне, а не требовать специализированного приема онколога. Как только у доктора другой специальности возникает подозрение в том, что у пациента может быть онкопатология, то он тут же направляет его к нам.
- А если такое подозрение не возникает?
— У каждого врача должна быть онкологическая настороженность. При диагностике в большинстве случаев он сначала должен исключить онкозаболевание. Особенно если пациента лечат уже не первый месяц, а улучшения нет. Ведь если у пациента на самом деле рак, а ему назначают, скажем, физиолечение, то тем самым ему наносят вред. Вот почему мы проводим семинары, обучение для коллег других специальностей.
- Вовремя ли пациенты обращаются к онкологу?
— Это главная беда: не вовремя. Как правило, большая часть нашей работы связана с 3-й и 4-й стадиями рака. Таков уж менталитет наших соотечественников — тянуть до последнего: «Да, я уже полтора года знаю, что у меня там кровит всё, но я ни к каким врачам не хожу». Люди слушают «желтую прессу», передачи, рассказывающие о новых чудодейственных бальзамах, занимаются самолечением. Порой бывают ситуации: дерматолог направляет пациента с крупной черной родинкой к онкологу или гинеколог из женской консультации выписывает женщине направление в онкодиспансер — и пациент… пропадает. Приходит уже тогда, когда мы бессильны. Нужна государственная пропаганда того, что если возникла хотя бы тень подозрения, нужно срочно идти к специалисту.
Большие надежды в связи с этим мы возлагаем на уже принятую программу по здоровому образу жизни и диспансеризации населения России. Профилактический осмотр, диспансеризация — это единственный путь к выявлению опухоли на ранних стадиях. Даже известная всем флюорография позволяет выявить не только туберкулез, но и рак легкого уже в самом начале. Вот смотрите: начала несколько лет назад действовать программа по выявлению сердечно-сосудистых заболеваний — и результат налицо, смертность снижается.
- Диспансеризацию надо проходить в рабочее время. Начальство отпустит сотрудника на медосмотр?
— Программа предусматривает поощрение и для работников, и для тех руководителей, у которых в организации стопроцентная диспансеризация. Будут и санкции, конечно. Кроме того, не так уж много времени займут все эти исследования: день-два, не больше, а то и несколько часов. В этом и смысл диспансеризации: максимальный спектр исследований пройти компактно по времени. К тому же и работодателю от нездорового человека толку будет мало, так что лучше дать возможность обнаружить заболевание в самом начале — и вылечить человека. Да и самим людям надо понять, что лучше затратить сейчас время и, может быть, тысячи три на профосмотр, чем потом отдавать огромные деньги за лекарства, которые придется принимать до конца жизни.
Только на ранней стадии мы даем почти стопроцентную гарантию, что сможем излечить рак. На поздней стадии мы можем больного поддерживать, облегчать страдания, но вылечить — крайне сложно. А ведь мы пришли в эту профессию, чтобы спасать жизнь человеческую. Психологию населения надо менять.
