Женщины-партизаны в годы войны оказывали существенную помощь армии на территории СССР и европейских стран. Многие помнят подвиг женских отрядов «Сталинград» и отряда имени Н.К.Крупской, но о «Родине» не так много информации. Рене Барки рассказал «Социальному навигатору» историю женского партизанского отряда «Родина».

— Рене, почему так мало информации об отряде «Родина»? Во времена Хрущева о них вспомнили, но потом снова забыли.

— Не секрет, что военнослужащие, воевавшие за рубежом и попадавшие в плен, считались почти предателями. Когда они возвращались, их часто подвергали репрессиям, в лучшем случае заставляли молчать. То же самое произошло и с девчонками из отряда «Родина». Во время Хрущева произошла некоторая либерализация, и информации стало больше, но встречалось и много всякого бреда. О них много придумали в том числе журналисты.

— Что например?

— Сообщалось, что они освободили заключенных из парижской тюрьмы, но они же никогда не вели боевых действий в этом городе. Также была информация, что девушек пригласили возглавить парад в честь освобождения Парижа. Я проверял – такого не было. Они выходили на парад вместе с нашими военными в Вердене, но не в Париже. Группа успела повоевать недолго, всего 4,5 месяца, но ярко и очень эффективно, что было очень для местного населения экстраординарным.

— Тогда расскажите, как все было на самом деле.

— В 1943 году англичане разбомбили центр исследований и сборки ракет ФАУ-1 и ФАУ-2 на севере Германии. После этого немцы искали более безопасные места для строительства заводов, чтобы в случае нападения производство можно было продолжить на других предприятиях. Самое крупное было в шахтах города Нордхаузен в Германии. Работали там узники концлагеря Дора. Были и другие места, в том числе один из заводов решено было построить в шахте во французском Тиле. Она была очень удобна тем, что находилась близко одновременно к Германии, Бельгии и Люксембургу, однако шахту нужно было подготовить под размещение производства, и для этого из концлагеря соседней деревни «Эррувилль» привезли заключенных.

Каждое утро немцы провожали их с собаками и оружием до входа и вечером под конвоем везли обратно, сами они туда не спускались, ведь деться из шахты было некуда.

— В каких условиях они содержались?

— В очень плохих, конечно. Подъем в 4–4.30 утра, кусок хлеба на завтрак и эрзац-кофе. Причем хлеб готовили наполовину из муки и опилок. В 7 начинали работать, и около 8–9 заканчивали, и к 11 вечера они были в лагере. На обед они получали 200 граммов хлеба и баланду. В шахту французы, мигранты-итальянцы и поляки, которые не были заключенными, проносили хлеб и картошку и подкармливали людей из концлагеря, хотя им самим было очень тяжело.

Французы, итальянцы, поляки, русские и белорусы работали вместе, поэтому постепенно между людьми наладились контакты, особенно с членами подпольной компартии. Вместе они договорились, когда совершить побег, и ночью 7 мая 1944 года с помощью местных партизан 37 девушек и 27 мужчин бежали из лагеря. За две ночи прошли 70 километров, чтобы присоединиться к партизанам в Аргонских лесах между городами Сэн-Миель и Бар-ле-Дюк. Это местность более густая и холмистая, здесь все располагает к строительству засад. Там они и воевали.

— Сколько всего человек было в отряде?

— В отряде «Родина» было 37 девушек от 16 до 20 лет, и удивительно, что никто из них не погиб за все время боев, хотя рядом с ними воевали партизанские отряды «Сталинград», «Парижская коммуна» и другие (всего 18 на востоке Франции), где были жертвы. Получилось так, что после побега из тюрьмы они должны были присоединиться к отряду «Сталинград», но не смогли этого сделать, так как «Сталинград» был окружен нацистами.

— И тогда они стали воевать самостоятельно?

— Нет, не сразу ! Сначала им пришлось долго убеждать командование. Только через некоторое время они присоединились к французским партизанам, которыми командовал Жюль Монтанари, его все звали просто командант Жак – это была его подпольная кличка. Бежавшие мужчины присоединились к другим отрядам советских партизан. Сначала Жак решил укрыть девушек в дружественных семьях, чтобы они спокойно дождались, когда территорию освободят от немцев. Но те ответили: «Мы сбежали из лагеря не для того, чтобы отдыхать, а чтобы воевать». Два дня велись бурные переговоры, после чего Монтанари выделил девушкам участок в лесу, где они обосновались. Девушки сами организовали все в своем отряде: боевая, медицинская и хозяйственная группы.

— Как девушки, не имеющие военного образования, воевали? Как они вообще себя обеспечивали?

— У них был один карабин, который подарил командант Жак. Он бы дал больше, но оружия просто не было. Они сами себе его добыли, нападая на немецких солдат – и пистолеты, и шмайсеры и даже фаустпатроны. В лагере они содержались в своей собственной одежде. Кто-то смог себе шить из кусочков или платков платье, какие-то теплые вещи им давали французы, если они были.

Интересно, что во время одной из засад девчонки взяли в плен и охраняли в своем лагере пятерых немецких военнопленных. Причем французы от этого обалдели: «Их же нужно кормить, их нужно охранять. У нас такого нет, мы всех расстреляли – это война!» А когда территорию освободили американцы, то немцы просились остаться с партизанками, но это, конечно, было невозможно.

— А каковы заслуги девушек из отряда «Родина»?

— Они сражались против немцев вместе с французскими и советскими партизанами, они собирали разведданные о том, какие силы немцев где сосредоточены. Они принимали активнейшее участие в освобождении около 50 человек из тюрьмы города Бар-ле-Дюк, приговоренных к смерти. Именно эти девушки смогли узнать, когда и сколько человек собираются расстрелять. Они переодевались в нормальную женскую одежду и прогуливались с коляской рядом с объектом и всю информацию потом передавали французским партизанам. Это была невероятно удачная операция. Благодаря их данным удалось избежать потерь со стороны партизан. Всего они воевали 4,5 месяца.

— Кто был заключен в тюрьме?

— В тюрьме города Бар-ле-Дюк содержали подпольщиков и партизан, арестованных гестаповцами или схваченных во время карательных операций. В большинстве своем это были французы, но было и несколько советских граждан. После допроса все были приговорены к смерти. Эту информацию и многое другое я нашел в архиве Музея национального сопротивления и в армейском архиве во Франции.

— Как сложилась их жизнь после окончания войны?

— В сентябре 1944 года во Франции в Париже снова открылось посольство СССР, и четыре-пять девчонок отряда получили работу. Однако война продолжалась, и возвратиться домой они не могли. Остальные жили в казарме в гг. Вердене, Шалон-сюр-Марн и в казарме г. Борегар около Парижа в под контролем военной миссии СССР. После войны они попали в фильтрационные лагеря, с трудом их прошли. По моей информации, им, скажем так, было несладко.

— Их заслуги никто не торопился признавать?

— Именно так. Например, муж Александры Парамоновой был сотрудником НКВД, он с первых дней был на войне, работал по технической части. Александра одна из тех, кто получил работу в посольстве в Париже, она дружила с послом и его женой. Только 23 февраля 1945 года она узнала, что ее муж жив, а за детьми все время присматривала соседка, и в срочном порядке поехала к семье в Новочеркасск. После этого мужу предложили два варианта: или уйти из семьи, или из НКВД. Он выбрал семью и потерял работу. Мужчина устроился носильщиком на вокзал.

А командир отряда после войны, Надежда Лисовец, работала прорабом в строительной компании и помогала восстанавливать Минск. В какой-то момент ее собирались отправить на каторгу в Сибирь, но за девушку вступился Герой Советского Союза Иван Матвеевич Тимчук.

— Вы знакомы лично с кем-то из отряда?

— Я успел познакомиться с одной партизанкой из отряда «Родина», Александрой Парамоновной, ей было 98! К счастью, у нее была ясная голова, она успела мне рассказывать многое об этой эпопее. Девушка с первых дней войны сотрудничала с белорусскими партизанами. У Александры были кое-какие познания в медицине, поэтому она устроилась работать в немецкий лазарет и могла передавать партизанам медикаменты. Ее имя сдал под пытками белорусский партизан, и она была арестована, потом допрос, пытки, так Александра попала в «Эррувилль». От нее и потомков других девчонок я узнал много деталей, например о том, что они содержали в своем лагере немецких военнопленных.

Второй командир отряда, Розалия Фридзон, уроженка города Барановичи, тоже работала медсестрой. Она была старшей в отряде, ей было 40 лет, поэтому ее звали «тетя Катя». Вышло так, что ее начальница в больнице по фамилии Семенова решила помочь Розалии и отдала ей документы своей умершей дочери Кати. Так из Розалии Фридзон она превратилась в Катю Семенову.

К сожалению, остальные девушки-партизаны из отряда «Родина» уже скончались, когда я начал собирать информацию.

— В одном из интервью вы говорили, что русские умеют хранить память о подвигах своего народа. Так ли это?

— Вы умеете хранить память о подвигах тех, кто правильно воевал, на своей земле. И вы делаете это лучше нас. У нас память живет в народе, особенно в таких регионах, как Тиль.

В 1946 году Французский институт общественного мнения (Institut français d'Opinion Publique) провел опрос среди населения, кто внес больший вклад в победу над фашизмом. Тогда 54% французов ответили, что СССР, и 23%, что США. В 2015 году американцев назвали 50%, и только 20% – за СССР.

Беседовал Евгений Еремкин