Школа как бабушкина квартира: подходы к учебным планам нужно менять

В январе исполнилось два года с момента официального вступления в силу новых профессиональных стандартов педагога. Как идет внедрение стандартов? Какие проблемы среднего образования сегодня выходят на первый план? Об этом корреспонденту проекта "Социальный навигатор" МИА "Россия сегодня" рассказал народный учитель России, директор московского центра образования №548 "Царицыно" Ефим Рачевский.

- Ефим Лазаревич, что изменилось для учителей и учеников с начала внедрения новых профессиональных стандартов педагога?

– За такой короткий период люди не меняются, меняются обычно документы. По крайне мере, у нас в школе мы изменили должностные обязанности педагогов в соответствии с этим стандартом.

Если честно, профессиональные стандарты сегодня находится на периферии сознания педагогов. Никто не знает, что с ними делать, за исключением различных институтов, занимающихся повышением квалификации. Они говорят так: "Давайте проверим, соответствуют ли ваши учителя новым стандартам". Как правило, выясняется, что не соответствуют. "Давайте мы их будем учить, а вы будете нам платить".

Сами же педагоги остались прежними. По-прежнему проблемными зонами остаются компетентность учителя в работе с детьми различного психологического статуса, персонализация учебного процесса, информационная компетентность учителя.

Паниковать по поводу того, что не все соответствует профессиональному стандарту педагога, не нужно. Я думаю, что для того, чтобы достичь некоей идеальной планки в этой сфере, должно пройти лет 6-7, не меньше.

- Как идет внедрение инклюзии в школах? Считаете ли вы разумным сокращение коррекционных классов и школ для детей с ограниченными возможностями здоровья?

У нас в школе нет коррекционных классов с 1990-х годов, несмотря на то, что при зачислении в первый класс у нас не было и нет селективного отбора. Мы решили, что дети, находящиеся в одном классе с другими проблемными детьми, оказываются в деструктивной ситуации, невзирая на талант и профессионализм педагога. Ребенку очень важна так называемая горизонтальная коммуникация с успешными детьми.

Вместо коррекционных классов мы стали применять формирующее обучение, выявляли у ребенка те или иные дефициты, и наши психологи, логопеды и дефектолог занимались с ним за пределами класса, индивидуально или в группе. Этих детей мы их не переводили в отдельные классы. По сути дела, это и была инклюзия, хотя тогда этого слова мы не знали.

- Каким проблемам вам, как директору школы, сегодня приходится уделять самое большое внимание?

– Во-первых, проблеме роста профессионализма учителя. Это то, с чего мы начали наш разговор.

Во-вторых, надо научить учителей разумной коммуникации с детьми и с их родителями. Кстати, это также зафиксировано в профессиональном стандарте. За последние годы многое изменилось, и такая форма коммуникации, как родительские собрания, перестала быть актуальной. Коммуникация сегодня носит моментальный характер, начиная от социальных сетей и заканчивая электронной почтой. Надо уметь этим пользоваться.

Третья проблема – как уместить учебный план школы, абсолютно разросшийся за последние 15 лет, в те временные рамки, которые ограничены санитарно-гигиеническими нормами и здравым смыслом, в основе которого – здоровье ребенка и его познавательная активность.

- Это серьезная проблема?

– Глобальная. Школа по содержанию учебных планов напоминает мне старую бабушкину квартиру, где хранятся какие-то сувениры, коробки, картинки. В доме появилась электрическая мясорубка, но на всякий случай сохранилась механическая, если электрическая сломается. Появился блендер, но сохранилась и ступка. И так далее. Постепенно в этой квартире стало невозможно двигаться.

Примерно это представляют собой все нынешние планы школ Российской Федерации. Надо разгружаться, надо стремиться к разумному минимализму. В ситуации, когда школы перестанут быть единственным монопольным источником информации, надо переосмыслить контент школьного образования. Эта проблема мне представляется одной из самых актуальных.

«

Кроме этого, нужно пересмотреть подходы к домашнему заданию. Домашнее задание для большинства детей не должно носить репродуктивный характер, должно рассматриваться не как повинность, а как одна из форм самостоятельной работы. Если учесть, что ребенок располагает различными источниками информации, то воспроизведение текста учебника - это абсолютно безумно и никому не нужно.

Еще один болезненный вопрос – это оценивание достижений. Хорошо, что сейчас появились электронные журналы, и школа перестает из оценивания делать некое таинство, некую сакральность, не позволяя никому вмешиваться в это дело. Электронные журналы позволяют родителям видеть, что происходит, и требовать выполнения права ребенка на объективное оценивание. Важно добавить, что действующая система оценивания содержит в себе презумпцию виновности – не прибавляют за сделанное, а отнимают за не сделанное. Это тоже проблема.

- Жалуются ли учителя на большой объем бумажной работы для органов управления образованием?

– Наверное, в разных регионах по-разному. Я беру московские школы. Департамент образования Москвы ограничивает работу учителя двумя документами. Во-первых, это календарно-тематический план, то есть учитель должен планировать свою работу по предмету на весь учебный год, это нормально, так было всегда. Второй документ – это электронный журнал. Все, больше ничего.

Никаких отчетов от педагогов Москвы не требуется, поскольку руководство школ и города, воспользовавшись опцией, которую дает "Московская электронная школа", может с помощью элементарных программных продуктов составить нормальный отчет и увидеть ситуацию в целом, начиная от домашнего задания и заканчивая оцениванием, тематическим планированием и так далее.

- А от директора требуются отчеты?

– Да. Требуются всевозможного рода финансовые отчеты, требуются отчеты, связанные с комплектованием школ, иначе невозможно будет сформировать государственное задание и получать субсидию, и так далее. Но все они составляются с применением облачных технологий и возможностей той же "Московской электронной школы" практически автоматически. Для этого надо обучить одного-двух специалистов.

- Считаете ли вы баланс между доверием и контролем со стороны региона оптимальным для работы школы сегодня?

– Очень хороший вопрос. Баланс между контролем и доверием, как ни странно, соблюдается, благодаря действующим информационным системам. Сегодня в Москве школы стали совершенно прозрачными, нет ни одного действия или бездействия, которое нельзя было бы разглядеть. Например, если на школьной территории не убран снег, висят сосульки, то сотни москвичей увидят это с помощью камеры видеонаблюдения.

Не секрет, что одни и те же люди в разной обстановке могут вести себя по-разному. Например, собираясь в Большой театр, надевают хорошую одежду, а дома, без свидетелей, ходят как попало. Я часто наблюдаю за водителями в пробке. Полагая, что их никто не видит, мужчины активно ковыряют в носу, а женщины занимаются макияжем или пишут смски.

Школа сегодня абсолютно обнажена и перед властью, и перед обществом, поэтому какой-то дополнительный контроль не требуется. Кроме того, обычно люди доверяют тому, что им понятно, что открыто. А к тому, что непонятно или закрыто, степень доверия меньше. С помощью открытости школа регулирует баланс между доверием и контролем.

- Мы беседуем в преддверии конференции "Тенденции развития образования", в которой вы будете принимать участие. Какой вопрос вы хотели бы обсудить с коллегами на этом форуме?

- Я бы хотел затронуть вот какую тему. В России сегодня 15,5 миллионов школьников. По некоей общемировой статистике, где-то 20% из них относится к категории одаренных. В нашей стране три миллиона одаренных учеников вовлечены в олимпиадное движение, в проектную деятельность, для них в регионах строятся специальные центры типа "Сириуса".

Но остаются еще 12 миллионов, и что происходит с ними? Среди них совершенно точно есть талантливые двоечники, известные троечники. Пока что они находятся в инертном состоянии, хотя это колоссальный большой ресурс для интеллектуального развития страны.

- Как, на ваш взгляд, можно решить эту проблему?

- Этим школьникам нужна обязательная педагогическая поддержка, их нельзя казнить за пропущенный урок, им надо дать глоток свободы.

Я встречался со своими одиннадцатиклассниками, которые входят в зону риска по сдаче ЕГЭ. Талантливые ребята, которые не дожидаясь, пока упорядочат учебный план российской школы, сами для себя приняли решение и интуитивно разбили совокупность школьных дисциплин на три группы. Одна группа вызывает у них интерес, и они активно в этом пространстве работают – математика, физика, программирование, русский язык. Вторая группа – это те дисциплины, которыми они занимаются время от времени ради получения аттестата. Изучение дисциплин из третьей группы они просто имитируют, потому что у них ресурсное мышление, они просчитывают свое время.

Я вижу выход из этой ситуации в максимальной персонализации учебного процесса и сокращении количества дисциплин. Надеюсь обсудить этот вопрос с коллегами.