Найти и уничтожить: как выглядит сегодня борьба с ВИЧ

Вирус иммунодефицита человека не побеждён, но из смертоносной "чумы XXI века" сегодня он превратился в вялую и затяжную инфекцию. Николай Кукушкин рассказывает о том, как война с ВИЧ перешла в стадию "зачистки".

Когда в 80-х годах СПИД уносил жизни миллионов, сложно было представить, что через тридцать лет о нём не то чтобы забудут, но отправят, в общем, на периферию глобальных медицинских проблем. Казалось, что современное человечество столкнулось с главным врагом своего будущего, и из этой схватки могло быть только два выхода: триумф или катастрофа. Сегодня ВИЧ – крайне неприятная и дорогая проблема, но совершенно лишённая ауры грядущего судного дня.

Месть обезьян: ВИЧ в Африке

Происхождение вируса иммунодефицита человека – тема, в которой до сих пор далеко не всё понятно. Однако нужно учитывать, что вирус впервые появился порядка ста лет назад в далеко не самых развитых районах Центральной или Западной Африки и несколько десятилетий не выбирался из своей «колыбели». При столь туманных корнях вируса впечатляет даже частичное «распутывание» его биографии.

ВИЧ произошёл из вируса иммунодефицита обезьян (ВИО). Этот вирус может заражать человека, но обычно легко подавляется его иммунной системой и не вызывает серьёзных заболеваний. Наиболее вероятной гипотезой об источнике заражения на сегодняшний момент считается передача через раны или укусы от обезьян – охотникам на диких животных. Существуют данные, что среди этих африканских охотников ВИО распространён и сегодня.

На каком этапе ВИО мутировал и превратился в ВИЧ, способный избегать иммунной реакции и передаваться от человека к человеку, не совсем понятно. Считается, что такой переход происходил несколько раз, давая начало различным штаммам ВИЧ.

Ещё менее понятны причины, по которым спонтанно возникший ВИЧ резко распространился именно в XX веке: ведь практика охоты на диких животных не меняется много веков. Если появление ВИЧ из ВИО – не такое редкое явление (иначе как объяснить сразу несколько источников современного вируса?), то почему он не был распространён всегда?

Распространение ВИЧ связывают, например, с колониальной урбанизацией: новообразованные городские сообщества Конго и Камеруна отличались низкой гигиеной и зачастую беспорядочными половыми связями. В норме ВИЧ обладает довольно низкой заразностью при гетеросексуальном контакте. Но этот показатель резко повышается при наличии сопутствующих инфекций и особенно при распространении генитальных язв – именно на последний фактор указывают имеющиеся статистические данные.

Есть и другие объяснения внезапного распространения ВИЧ в Африке XX века. Некоторые исследователи, например, называют двадцатый век «веком инъекций». Широкое использование внутривенных лекарств и вакцин в сочетании с плохой гигиеной и отсутствием стерильности, по мнению этих авторов, могло стать причиной масштабной передачи вируса от человека к человеку.

Синдром Фредди Меркьюри: ВИЧ в развитых странах

Часть штаммов ВИЧ до сих пор существует только в изолированных африканских популяциях. Но некоторые из них – в основном, по понятным причинам, самые заразные – сумели распространиться за пределы Африки. Наши знания о случаях заражения ВИЧ в 60-х – 70-х годах ограничены тем, что в то время о причинах заболевания, позже названного СПИД, было ничего не известно. Все подтверждённые данные являются результатом тестирования сохранившихся медицинских образцов уже после открытия ВИЧ в 1983-м.

Из-за длительного инкубационного периода вируса (иногда занимающего до десятилетия) западному обществу потребовалось несколько лет, чтобы обратить внимание на болезнь, поражающую, как казалось, исключительно маргинальные в то время группы населения: прежде всего, гомосексуальных мужчин.

По-настоящему проблема ВИЧ/СПИД встала в развитых странах в 80-х годах. С самого начала дискуссия о ВИЧ вышла за пределы медицины. Наверное, ни один другой вирус в истории не вызывал столько общественных разногласий, не имеющих никакого отношения к научной стороне вопроса.

В первые годы своей «известности» СПИД был особенно чётко связан с группами риска – гомосексуалистами, наркоманами, чёрными иммигрантами из Гаити, откуда вирус, как считается, попал в США. Заболевание в общественном сознании будто бы легитимировало всевозможные формы гомофобии, расизма и в принципе «классовой ненависти». Чрезвычайное распространение получили порицание и дискриминация больных СПИДом, поддерживаемые в том числе религиозными группами.

По прошествии десятилетий, когда научный прогресс позволил больным СПИДом жить почти нормальной жизнью при условии непрерывного поддержания медицинского рациона, популярность приобрела другая группа обвинений. На этот раз виновниками заболевания объявлялись фармацевтические компании, «мировые правительства» или другие предполагаемые бенефициары эпидемии СПИДа.

Часть сторонников подобных теорий заговора считает сфабрикованной связь между ВИЧ и СПИД. Несмотря на то, что такая точка зрения не согласуется с огромным объёмом независимых данных, она, тем не менее, чрезвычайно распространена среди далёкой от науки общественности.

Более радикальные конспирологи идут дальше и вовсе отрицают существование ВИЧ – хотя при наличии подобных фотографий с таким же успехом можно отрицать существование амёб. Систематическое отрицание СПИД на государственном уровне в Южной Африке, по оценкам специалистов, стоило жизни сотням тысяч больных.

Как бороться с ВИЧ

Пожалуй, самым главным фактором замедления распространения ВИЧ стала информация. Самые простые меры – использование презервативов, одноразовые иглы – одновременно являются самыми эффективными в предотвращении передачи заболеваний.

До определения источника и способов передачи заболевания оно казалось непредсказуемым и, как следствие, пугало ещё больше. Чёткие научные данные позволили однозначно определить способы передачи вируса и ограничить его взрывообразное распространение.

СПИД – инфекционное заболевание, что подразумевает теоретическую возможность разработки вакцины. Это стало очевидно сразу после открытия ВИЧ. В 1984 году предполагалось, что вакцина от ВИЧ будет готова к тестированию в течение двух лет. Однако сегодня, по прошествии трёх десятилетий, учёные всё ещё бьются над созданием такой вакцины. Ряд клинических испытаний внушают оптимизм, но однозначно утверждать, когда вакцина от ВИЧ будет доступна и произойдёт ли это вообще, не берётся никто.

Гораздо более эффективными оказались стратегии терапии пациентов, уже заражённых ВИЧ. Разнообразные лекарства, замедляющие размножение вируса или ослабляющие его действие, стали широко применяться с конца девяностых годов. Сегодня антиретровирусная терапия (АРТ) состоит обычно из коктейля препаратов, «бьющих» в разные точки жизненного цикла ВИЧ и удерживающих его содержание в крови на едва заметном уровне.

Положительные эффекты АРТ двояки. Во-первых, они резко уменьшают у ВИЧ-инфицированных риск развить СПИД, то есть заболевание иммунной системы, вызванное ВИЧ-инфекцией. Как следствие, АРТ значительно снижает смертность и позволяет людям, имеющим доступ к коктейлям лекарств, жить долгой и в целом нормальной жизнью. Во-вторых, «задавленный» вирус означает низкую заразность – как следствие, АРТ работает не только на индивидуальном, но и на общественном уровне.

Как следствие, в последние десять-пятнадцать лет – приблизительно с момента, когда результаты широкомасштабного применения АРТ стали ощутимы – количество людей, живущих с ВИЧ-инфекцией, стабилизировалось в мировом масштабе. При этом уменьшилось количество смертей и новых инфекций.

Особенно это заметно, конечно, в развитых странах – в США оба показателя снизились более чем в два раза с момента пика в середине девяностых. Сегодня большинство смертей, ассоциированных с ВИЧ, происходит в Африке. Однако и здесь постепенное повышение доступности АРТ приводит к уверенному снижению смертности от СПИДа и количества новых инфекций.

Новый взгляд

Несмотря на весь очевидный прогресс в борьбе с ВИЧ/СПИДом, это заболевание было и остаётся серьёзнейшей глобальной проблемой. После нескольких десятилетий несбывшихся надежд в отношении разработки вакцины, которая всегда «видна на горизонте», возникает вопрос: в случае, если эта цель никогда не будет достигнута, как будет выглядеть борьба с ВИЧ в XXI веке?

Авторитетный медицинский журнал Lancet недавно опубликовал обзор, озаглавленный «Конец СПИДа: ВИЧ-инфекция как хроническое заболевание». В нём приводятся доводы за то, что, хотя разработка вакцины остаётся приоритетом исследований ВИЧ, медицинскому сообществу нужно задуматься о более «будничных» аспектах борьбы с этим вирусом.

Реальность, согласно авторам исследования, такова: нам удалось значительно снизить количество новых инфекций и смертей, причём это снижение продолжается и сегодня. Как следствие, однако, возросло количество людей, живущих с латентной ВИЧ-инфекцией, постоянно подавляемой АРТ. Именно о них должны в первую очередь задумываться исследователи ВИЧ.

Приоритеты, таким образом, должны несколько сместиться в область сопутствующих заболеваний. Известно, например, что ВИЧ-положительные пациенты имеют более высокий риск сердечно-сосудистых заболеваний, рака и диабета – эти главные «проблемы первого мира» сегодня получают всё большее распространение и в развивающихся, в том числе африканских странах.

Ещё одним немаловажным фактором, на который, согласно авторам обзора, следует обращать внимание, является разработка АРТ пониженной токсичности. В условиях, когда пациентам приходится употреблять лекарства в течение нескольких десятилетий, даже слаботоксичные вещества могут вносить существенный вклад в смертность, связанную с ВИЧ.

Наконец, стоит взглянуть на возможности и недостатки АРТ в перспективе и задуматься о том, каким должен быть следующий этап борьбы с вирусом. Существующие методы терапии мешают ВИЧ размножаться и заражать всё новые и новые клетки. Но полное уничтожение всех следов вируса из организма – куда более сложная задача.

От поля боя – к зачистке

Отчасти это связано с тем, что ВИЧ, как и другие ретровирусы, интегрирует свою генетическую информацию в геном хозяина. После того, как это происходит, вирус уже не уничтожить – он в буквальном смысле встроен в ДНК клетки. Уничтожить можно только всю заражённую клетку – но для этого нужно уметь отличать заражённую клетку от незаражённой. Это не просто сделать, особенно если под воздействием АРТ вирус постоянно находится в «спящей» форме и ничем себя не выдаёт.

Однако подходы к решению этой проблемы разрабатываются и внушают оптимизм. Например, любопытно недавно опубликованное исследование, в котором показывается эффективность «зачистки» вируса препаратом под названием 3B3-PE38, используемым в комбинации с АРТ.

Этот препарат – и другие вещества, работающие по похожему принципу – известны ещё с девяностых годов, когда их пытались использовать для полноценного лечения ВИЧ, но на некоторое время забыли в связи с появлением более эффективных лекарств. Однако новые данные указывают на то, что это вещество может оказаться более полезным в поиске «остатков» вируса уже после подавления основной их массы стандартной АРТ.

Механизм работы 3B3-PE38 крайне интересен. Его молекула состоит из двух частей, «срощенных» друг с другом. Первая часть – это искусственная молекула антитела, распознающая один из поверхностных белков ВИЧ. Даже «спящему» и подавленному вирусу периодически удаётся воспроизвестись. Поэтому заражённая клетка пусть и слабо, но всё же «пахнет» содержащимися в ней генами вируса. Хорошее антитело может «учуять» такую клетку и связаться с ней.

Здесь в дело вступает второй, «боевой» компонент 3B3-PE38. Он представляет собой токсин из ядовитой бактерии Pseudomonas aeruginosa, или синегнойной палочки. Такой токсин – профессиональный убийца человеческих клеток. Натравливая его на заражённые ВИЧ клетки «привязанным» к нему антителом, учёным удаётся довольно эффективно «зачищать» латентную ВИЧ-инфекцию.

Предсказать, какие открытия нас ждут завтра, не может никто. Вполне возможно, что в течение нескольких лет вакцина от ВИЧ решит все вопросы, стоящие перед исследователями и врачами. Но пока этого не произошло, возможно, стоит сконцентрироваться на других методах лечения – пусть менее сенсационных, состоящих из множества компонентов, развивающихся медленно и постепенно, но тем не менее спасающих жизни миллионам людей. В конце концов, в этом и заключается конечная цель любой медицинской разработки.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции