Александр Гезалов, специально для проекта "Жизнь без преград"
14 марта в Совете Федерации пройдет встреча, посвященная тому, каким должен быть сегодня детский дом, как он должен отвечать на вызовы времени, к чему стремиться, должен ли существовать вообще. Все это связано с большим государственным запросом, исходящим из понимания, что дети-сироты — продукт системы, из которой они выходят в мир совершенно не готовыми к самостоятельной жизни.
Мало кто говорит о том, что и у сироты есть такой запрос — быть готовым к самостоятельной жизни. Но узнает он о нем только тогда, когда она начинается. И сразу — после того как он покинул стены детского дома, и потом — через несколько лет, его адаптация и социализация проходят крайне болезненно, если вообще проходят.
Этот вопрос как был, так и остается весьма острым. И когда говорят, что помочь сиротам социализироваться может добровольчество, я в это не то что не верю, а просто не понимаю, как оно это сделает. Ведь для успешной адаптации сирот требуется работа не отдельных органов или вспомогательных систем, а всей системы в целом: начиная от директора детского дома и заканчивая ночной нянечкой, в задачи которой также входит повышение уровня знаний сирот о жизни. И, как ни странно, именно последние являются самыми эффективными, поскольку не включены в воспитательно-питательный процесс. Они просты, не стремятся к командованию, поэтому их информация о жизни детьми усваивается быстрее и качественнее.
Когда я предложил ввести в Ульяновской области новый стандарт в работе сиротского учреждения — социальное ЕГЭ для их выпускников — некоторые восприняли его не как системный ключ ежегодной экспертизы, а только как однократный замер, с помощью которого мы можем узнать о том, как поработала система детского дома с сознанием и знанием сироты. Вопрос об эффективности работы детского дома будет оставаться до тех пор, пока большинство сирот не научится справляться с жизненными трудностями и пока мы не преодолеем ряд ключевых проблем.
Кадры
В системе детского дома нет исполнителя, способного видеть стратегическую линию в развитии ребенка и применять свои знания для ее исполнения: в детском доме чаще всего работают сотрудницы общепита. Детский дом напичкан массой мероприятий, при организации которых никто не задается вопросом о том, как это влияет на будущую адаптацию сирот, потому что для этого нужны система критериев и экспертиза через призму успешности сироты в будущем.
Дети измотаны процессами, которые не влияют на их самосознание и саморазвитие. Так, к примеру, большинство сирот отвратительно учатся в школе, чаще всего сидят на "камчатке". Детский дом не отвечает за образование сирот, школа "открестилась" от них: откуда взяться мотивации?
Все есть: еда, праздники, щедрые дары от спонсоров. Можно жить, весьма долго вообще не активируя волю или усидчивость. Активаторами должны выступать и специалисты детского дома, и школьные преподаватели, и классные руководители. При этом специалист детдома часто сам нуждается в апгрейде знаний, а учителя зашиваются с не менее трудными домашними детьми.
Системы имеют негласную договоренность: сироты получают тройку автоматом, чтобы не иметь проблем дальше. Дети переходят из класса в класс без особого труда, а значит, на выходе из стен детского дома им светит только ПТУ, так как уровень знаний сирот можно приравнять к начальному классу.
Дети с удовольствием переходят, опять же на автомате, к профессиям, которые сегодня мало кого интересуют: маляр-штукатур, кондитер, оператор ОВМ (так они называют ЭВМ), тем самым желая продлить свое гедонистическое детство. Они даже стараются поступить в ПТУ дважды, потому что это дает полное государственное обеспечение как гарант ничегонеделанья. Перекочевывают из одной системы в другую, живут как у Христа за пазухой, но все это заканчивается в один миг. Привыкшие ничего не делать, они встают на трудовую биржу и получают приличное пособие. И тогда их — таких размякших и разбухших от государственной заботы — легко ловят черные риэлторы и "специалисты" ОПГ. А слоняющийся без дела ребенок всегда найдет приключения.
Добровольцы
Чаще всего волонтеры воспринимают сирот как несчастных. Основной посыл — дать сиротам все, что не дают даже домашним детям. Это и несметные дары и подношения, и профориентация с посещением банков и офисов в Москве региональными сиротами. И это вместо того, чтобы познакомить ребенка с простыми профессиями, учитывая особенности его подготовки. Детей еще больше расхолаживает модель жизни, к которой готовит не только семья, но и учебное заведение (чаще всего — высшее), и масса мотивационных ключей в самом ребенке.
Добровольчество чаще всего не конкретное, беспрограммное, несистемное, и это значит, что у ребенка опять нет шанса получить качественную информацию и длительное сопровождение. Построить доверительные отношения невозможно с человеком, который появляется в твоей жизни и исчезает. Состояние сироты усугубляется.
Вопрос преемственности информации и точного исполнения того, что реализует та или иная добровольческая система, стоит весьма остро. Получается, эта работа идет параллельно тому, что делает система, которую никто не замечает. Она стоит особняком, необучаемая, не растущая в своих знаниях и ответах на вопросы о том, к чему все мы приводим сироту-выпускника.
Хаотичное и бессистемное участие приводит к тому, что и вопрос сопровождения "зависает". Все умеют собрать денег на эту жесткую проблему, но мало кто может выстроить системный подход. Подход этот выражается в привыкании ребенка-сироты к человеку, которому он доверяет, перед кем он раскрывается. Человек этот видит все имеющиеся трудности, без знания о которых встраивание сироты в общество невозможно.
Значит, весь какой-никакой предыдущий опыт накладывается на новые обстоятельства, и самому ребенку необходимо сфокусироваться на прошлом, состыковывая его с новыми предлагаемыми сюжетами. И всякий раз, когда происходит дефокусировка, ребенок вынужденно терпит передряги. Чего стоит проведение тимбилдинговых занятий, когда перед сиротами являются каждый раз новые и новые массы людей, которых он просто уже "не переваривает", а принимает по умолчанию.
Детский дом — самый посещаемый институт. Сюда рвутся все, кто хочет узнать, что чужих детей не бывает, нарушая не только этические кодексы и личностные границы ребенка-сироты, но и просто посещая это место — как зоопарк или музей. Люди совершенно забывают, что там живет отдельно взятый ребенок, который так нуждается в ином подходе — терпеливо-личностном, без которого созревание человека просто невозможно. Но как остановить этот чес, от которого дети перестают разбираться в человеческих намерениях?
Поняв свой статус, сироты начинают отвечать тем же: вытягивать из жалостливых приходящих порой совершенно ненужные блага. Через несколько лет они становятся мастерами своего дела, точно угадывают по человеку, что у него можно попросить, зная, что тот или иной вопрос может поставить человека в роль заложника своего же внутреннего дисгармоничного желания "помочь сиротке". Вот только эти техники уже никак не работают в другом обществе, где ценятся как раз трудолюбие и умение отвечать за свои поступки. С этим у сирот большие проблемы.
Что делать?
Детский дом обязан отвечать за качество знаний своего выпускника, должен иметь карту личного развития каждого ребенка и включать внешние ресурсы для преодоления системных трудностей. Иметь стратегическое видение и организовывать участие всех субъектов как внутри системы, так и извне, регулируя их, исходя из социального заказа сегодня и в будущем. А сам ребенок просто обязан хотеть в семью и к качественному детству, стремясь трудиться и учиться.
Понятно, что нужна иная государственная система работы с детьми-сиротами. Кого возможно — отправить в родные или приемные семьи. Детские дома сделать малокомплектными и обеспечить специалистами.
Нужны стандарты и требования, чтобы из детских домов не выходили "дети государственного детства", готовые только потреблять, не зная, что есть созидание, без которого будущее весьма туманно. Так хочется им дать верный вектор, который убережет от криминала, бед и неурядиц, позволит создать семьи, которые прервут гедонистическое детство. Дай Бог.
Александр Гезалов — общественный деятель, публицист. Председатель Карельской общественно-молодежной организации "Равновесие", председатель попечительского совета Управления исполнения наказаний Министерства юстиции РФ по республике Карелия. Автор ряда интернет-проектов для детей-сирот, таких как "Сиротская душа", "Социальный навигатор выпускников детских домов России" и другие. Тренер-эксперт Общественной палаты РФ, член рабочих групп ГД и Совета Федерации, многодетный отец, выпускник советского детдома.
